X-COM x Евангелион

Глава 1: Последний Рубеж

Резкий, почти химический запах озона и горелого металла ударил в ноздри, заставив Эхо плотнее прижаться к оплавленной, еще теплой бетонной плите, бывшей когда-то стеной жилого дома. Земля под ногами содрогнулась от очередного близкого разрыва, и сверху посыпалась мелкая бетонная крошка, оседая на тактическом шлеме. Грохот орудий "Чужих" – так их прозвали в X-COM за неимением лучшего термина для этой конкретной волны тварей – не стихал ни на минуту, превращаясь в непрерывный, давящий на уши гул. Бетонная пыль скрипела на зубах.

В оптическом прицеле его старенькой, но надежной гаусс-винтовки "Шепот-М3" мелькали силуэты врагов. Их чужеродные, асимметричные формы, покрытые хитином неизвестного состава, переливались в тусклом свете пожаров, пожиравших остовы зданий. Светящиеся зеленым сочленения на их конечностях были отличными мишенями, но тварей было слишком много. Слишком. Гаусс-винтовка "Шепот-М3" пожирала энергию своей ячейки с каждой очередью, разгоняя вольфрамовые сердечники из стандартных магазинов почти до гиперзвука. Осталось всего два таких магазина – тридцать выстрелов – и индикатор энергоячейки на винтовке угрожающе мигал красным, почти сливаясь с отблесками пламени на его лицевом щитке.

Он видел, как одна из фигур – долговязая, с непропорционально длинными руками-клешнями, на одной из которых угадывалось утолщение, похожее на биомеханическое орудие, – развернулась, и из жерла этого нароста вырвался слепящий энергетический сгусток в сторону укрытия, где засел сержант Риггс. Эхо дернулся, чтобы крикнуть предупреждение в комм, но палец лишь судорожно сжал цевье винтовки. Опоздал. Вспышка, короткий, захлебнувшийся крик в статическом шуме комм-канала, и на месте Риггса остался лишь дымящийся кратер, из которого поднимался едкий дым. Еще один. Третий за последние десять минут.

"Боеприпасы на исходе. Энергоячейка почти села. Шансов ноль," – безэмоционально пронеслось в его голове, как сухая сводка тактического компьютера. Отступать было некуда – да и не имело смысла. Сектор был потерян. Командование молчало уже час.

Внезапное, почти животное чувство опасности, острое покалывание в висках – предвестник псионического "шепота", как он его называл – заставило его инстинктивно откатиться в сторону, не думая, просто подчиняясь рефлексу. Через мгновение в то место, где он только что находился, с воем врезался плазменный заряд, оставив на бетоне шипящий, оплавленный след размером с его торс. "Опыт," – мысленно усмехнулся он, не меняя выражения лица. Пусть командование и дальше считает его просто "везучим" или "обладающим феноменальной интуицией". Меньше знают – крепче спят. И дольше живут. Иногда. Псионика была его секретом, его последним козырем в этой проигранной партии.