Старые боги на новых улицах

Не знаю почему, но именно с сего дня, когда у меня отвратительное и подавленное настроение, я всё же решил начать писать дневник.

Для кого он и для чего нужен? Ума не приложу, но так я могу хоть немного расслабиться,

побыть наедине со своими мыслями и не сойти с ума. Если ты, добрый читатель, сейчас держишь эти сумасбродные записи в своих руках, надеюсь, для тебя этот дневник станет чем-то интересным и отвлечённым, а может, даже безумным. Возможно, мне удастся хоть на мгновение унести тебя в свой мир, чтобы ты не думал о своём. Может быть, это будет как явление призраков прошлого. Заинтересовал ли я тебя? Думаю, даже я сам заинтересован.

Я не жду, что дневник войдёт в историю, как записи великих людей, я не жду, что он вообще доживёт до последней страницы. Кто знает, может, эти папирусные листы, переплетённые в толстой коже, скоро перестанут быть моим увлечением, и он полетит в огонь на съедение, как кость голодной собаке.

Но сейчас… думаю, можно начать.

Я прибыл в Столицу холодной и поздней ночью. Меня сопровождал унылый ветер чужих земель, луна не освещала дорогу моему экипажу, а звёзды спрятались, как мыши в норах, не желая встречать гостя, в чьём кармане лежало приглашение от царской персоны. Да что говорить о звёздах, из придворных меня встретила лишь молчаливая и унылая прислуга. По мне, так это полнейшее неуважение. Моё путешествие длилось несколько месяцев, я ехал в экипаже на жёстких сидениях, словно запертый в гробу, вдобавок промёрз до самых костей. О гигиене я лучше промолчу, а сейчас меня встречает лишь прислуга, и никого из придворных особ. Неслыханная наглость!

Настроение было испорчено окончательно, и я понимал, что мой взгляд уже метал молнии похлеще самого великого Зевса — все из прислуги моментально склонили головы, и даже мимолётно взглянуть на меня боялись. Я понимал, о чём они думали. Перед ними стоит почти двухметровый, хмурый незнакомец в чёрном помятом плаще, чьё прибытие не было официально объявлено всему дворцу. Они гадали, кто я, напрягая свои человеческие мыслишки скудными фантазиями. Ох, мои дорогие, они даже не представляли, кто я на самом деле.

Две юные девицы и мужчина преклонных лет, явно не спавшие всю эту долгую ночь, судя по красным глазам и уставшим лицам, низко поклонились мне. Они стащили тяжёлый багаж с кареты и проводили меня во дворец, где царил мрак и глубокий сон. Я был настолько измотан, что у меня не было сил наслаждаться богатством и изыском царского дома — глаза слипались, тело подводило от усталости, которая скопилась за всё это долгое время. Каждый шаг давался с огромным трудом, а плащ, который я не пожелал снять, казался сейчас грузом, сродни огромному валуну, ломающему кости изнемождённого раба.