1. Глава 1
Страсти всегда не терпится. Любовь умеет ждать.
Передо мной со скрежетом открываются тяжелые ворота. Я смотрю сквозь открытое пространство и вижу мокрый асфальт и по ту сторону от дороги бескрайнее поле, на котором пробуждается трава после зимней спячки.
Зеленый цвет непривычно щекочет зрачки. Я отвыкла от буйства красок. Глаза привыкли к серым бесцветным тонам и, кажется, не помнят другие цвета.
— Пошевеливайся, Озаки, — получаю тумак в спину от конвоира.
Женщина подталкивает меня вперед. Я делаю шаги, но они даются мне с трудом. Ноги словно одеревенели. Всего десять метров до моей свободы, но они кажутся мне непреодолимым расстоянием.
— Давай-давай, красотка фартовая, на выход, — еще пару толчков дубинкой в спину. — Все вприпрыжку отсюда бегут, а ты идешь будто на виселицу, а не на волю. Радоваться надо, что раньше положенного убываешь.
Я стараюсь совладать с собой, заставить ноги подчиниться и идти вперед. Нервно тереблю целлофановый пакет в руках.
— Понравилось, что ль, у нас? Наверняка закинешься ещё не раз, грохнешь ещё кого-нибудь. Не исправить вас, все равно возвращаетесь сюда, — она упорно продолжает говорить, хоть и не получает ни слова в ответ. — Не выбить дурь из вашей прогнившей башки.
Голос женщины бьёт по нервным окончаниям, сцепляю зубы. Прибавляю скорости. Делаю пару шагов и преодолеваю красную черту, оставив за собой высокие стены тюрьмы. Оборачиваюсь назад и смотрю на злое, недовольное лицо женщины в форме, которая в любую минуту грозится разойтись по швам. Она усмехается ехидно.
Перед глазами проносятся все унижения, которые она учиняла над девушками – заставляла их драить сортиры посреди ночи, а меня – стоять и смотреть на это. Самая агрессивная из всех надзирательниц. Она взъелась на меня, но я так и не поняла, за что.
Наверное, ей и не нужен был особый повод для ненависти или наказания. Сам факт того, что мы в заключении для нее уже веский повод, чтобы принизить нас и обращаться как со скотом. Меня она никогда не трогала физически. Но предпринимала все, чтобы унизить морально и заставить остальных презирать меня.
— Соскучишься по своим подружкам – сокамерницам, возвращайся, — говорит она, сплюнув на землю. — Может, в следующий раз у тебя не будет влиятельного покровителя, и я, наконец, заставлю тебя отдраить все сортиры.
