У входа в кафе стояла на гранитном постаменте странная штуковина, имевшая, видимо, какое-то отношение к астрономии, иначе зачем ее здесь поставили? Связка вытянутых блестящих пустотелых конусов, в которых отражалась искаженная кривой поверхностью зелень замечательного сада и голубизна удивительно яркого сегодня неба. Ни облачка. В начале октября – подумать только.
Войдя, Сара почувствовала необъяснимую неуверенность, заставившую ее задержаться в дверях; она даже повернулась, чтобы уйти, но подумала, как это было бы глупо, и направилась к стойке, где были выставлены закуски, салаты и снедь, на которую Сара не обратила внимания. Налила себе кофе, взяла круассан, расплатилась, устроилась в глубине небольшого уютного зала и поняла, почему ей стало не по себе. Ее внимательно, не скрываясь, разглядывал молодой человек, сидевший за первым столиком у двери. Лет двадцать пять на вид. Лицо немного удлиненное, скуластое, взгляд не враждебный, открытый, даже виноватый. Похоже, иностранец. В Кембридже стало слишком много иностранцев – не только студентов, но аспирантов и докторантов. Наверно, и профессоров тоже.
Сара немного застыдилась этой мысли, ей, вообще-то, не свойственной. Она ничего не имела против иностранцев. Традиции доброй старой Англии, требовавшие с подозрением относиться к чужакам, ушли в прошлое. Но вот подумалось…
Мужчина опустил взгляд и перевернул страницу лежавшей перед ним книги. Сара тоже отвернулась, отхлебнула кофе, откусила от круассана – пусть смотрит, если хочет, она не собиралась здесь задерживаться: допьет кофе и поедет домой, в Бакден. Не солоно хлебавши, правда, но она и не ожидала, что обнаружит в архиве обсерватории нечто, способное пролить свет на старую трагедию. Если ей отказали в Скотланд-Ярде, то в Кембридже подавно не следовало рассчитывать на успех.
Сара отнесла поднос на стойку, надела через плечо сумку и пошла к двери, стараясь не смотреть на столик, за которым молодой человек продолжал читать книгу, не поднимая головы. Когда она проходила мимо, он неожиданно поднялся, чуть не уронив стул, и произнес стесненным виноватым голосом:
– Извините, мисс.
Сара могла пройти мимо, вроде бы не расслышав. Она так и хотела поступить, тем более, что была немного раздражена. Однако почему-то ноги сами замедлили шаг, и она услышала собственный голос:
