Нельзя объять необъятное, но нельзя и не пытаться. Только так может получиться хоть что-то стоящее. Не замахиваясь на Эверест, не покоришь и ближайшего холма – обязательно сыщутся объективные причины, чтобы повернуть назад.
Давным-давно, более четверти века тому назад, у меня родились первые наброски мира под названием Хьёрвард, первого «моего» мира, легшего потом в основу вселенной Упорядоченного. Многое написано за эти годы, но, идя на штурм необъятного, всегда надо помнить – что-то останется за кадром. Что-то, быть может, ничуть не менее важное и интересное, чем появившееся на твоих страницах.
Я писал о Хьёрварде и Мельине, об Эвиале и Обетованном, о богах и героях. Но, давая жизнь на своих страницах, скажем, великому Одину, Отцу Богов, владыке Асгарда, Асу Воронов, предводителю божественного воинства в день последней битвы, Рагнарёка – я, конечно, понимал, что никогда одного лишь моего пера недостанет, чтобы описать его полностью, чтобы исчерпать. И всегда особенно интересно, когда на вроде бы «твоего» персонажа – хотя на самом деле Один не «мой», а создан скальдами, творцами древнего стиха, – смотрят другим взглядом.
«Свеча Хрофта» – как раз об этом. О другом взгляде.
…Закончилась битва в Обетованном. Новые Боги, Хедин и Ракот, одержали победу, начинается их время – и что делать в нем «древних ратей воину отсталому»? Старый Хрофт, Один, Отец Дружин, Игг – у него много имен, но нет больше ни его рода, ни его семьи. Асы, те, с кем он правил миром, пока туда не явились Молодые Боги, Ямерт и его присные, – все погибли в страшной битве на Боргильдовом поле, в битве, не предсказанной и не напророченной.
Одиночество – его удел. Месть свершилась, и, наверное, подобно герою саг, Старому Хрофту следовало умереть от ран, глядя на бездыханный труп врага и повторяя – «свершено все, что до́лжно, путь закончен». Однако он – живет. Он не Бог, подобно Хедину и Ракоту. У него своя дорога. Кого встретит Отец Дружин на этом пути?…
«Благословенный удел Древних Богов – яростные битвы и щедрые пиры», – сказано в этой книге. Но нет Асгарда, и незачем восстанавливать пустые стены – в них поселятся лишь призраки прошлого, отравляющие сердце бессильной тоской и слабостью.
Отец Дружин идет в мир, нести справедливость, такую же простую, суровую и древнюю, как он сам. Он сражается – другая жизнь для него невозможна. И он готов отвечать за содеянное…