1. 1
— Эй, кудрявый, я не пойму, ты какого на меня пялишься? А? Нравлюсь? — грубый голос вырвал Дона из задумчивого, можно сказать даже, медитативного состояния, какое всегда навевала кружка-другая хорошего крепкого пива.
Он бы, может, и не обратил внимания на крикуна, мало их тут, в таверне, что ли? Но вот обглоданная начисто свиная кость, ударившаяся о руку и отлетевшая на пол, не позволила все списать на случайность.
Дон повернулся, нарочито медленно, уставился на крикуна мрачно, прекрасно зная, насколько тяжелым может быть его взгляд, оценил габариты метателя костей и усмехнулся:
— У меня не настолько дерьмовый вкус, кусок говна.
— Че сказал? — ожидаемо рявкнул костеметатель, вставая и отшвыривая от себя стол с остатками еды.
Грохнули об пол деревянные лавки, обиженно задребезжала посуда, потому что с зачинщиком начали подниматься еще четверо его собутыльников.
И подельников, если Дон хоть что-то еще понимал в этой жизни.
Он оценивающе скользнул взглядом по одинаково массивным фигурам, упакованным в практичные полувоенные куртки, довольным хищным мордам людей, не обременных мозгами, зато дурной силы отхвативших у Единого сверх нужного.
На поясах висели небольшие мечи, годные для ближнего боя, но пока что наемники, а Дон уже не сомневался, что это были именно наемники, к ним не тянулись.
Ну конечно… Пятеро на одного, зачем тут мечи трогать? Можно и так, руками.
Он вздохнул, посмотрел с тоской на вполне годный ужин, к которому толком не притронулся, отдав предпочтение наваристому, густому, словно деготь, пиву, которым славилась эта таверна на весь Восточный тракт.
Может, дурака включить? Извиниться, прикинуться пьяным…
Может, Дон ошибся, и они сейчас успокоятся?
— Эй, повтори-ка! — опять рявкнули со стороны наемников, давая понять, что никто от него не отстанет.
Единый… А ведь так все хорошо начиналось… Вот всегда нужно доверять своей интуиции. Не хотел же заходить сюда! А, едва зайдя, чуть не повернулся, чтоб выйти…
Но запахи еды и пива были настолько соблазнительными, а урчание в животе — настолько громким, что Дон позволил себе маленькую слабость… За которую теперь приходилось расплачиваться. Как и за все в его жизни, впрочем.
Он припомнил, что срисовал эту компанию, мрачно цедящую пиво у дальнего столика, практически сразу, по привычке оценивая всех присутствующих на предмет опасности.
