Задрожали стены. Рвануло так, что потолок разлетелся в клочья.
Обломки с грохотом посыпались вниз, рассекая воздух и разлетаясь в
стороны, будто град из камня. Волна жара ударила в лицо, кожа
вспыхнула болью.
Гул в ушах заглушил всё, кроме собственного дыхания.
Где-то над головой скрипел бетон, оседая и стонущим эхом
заполняя коридоры. Пыль повисла плотной завесой, превращая свет
ламп в мутное марево.
Они внутри.
Враг пробил защиту. Имперцы прорвались.
Сквозь дымку вырисовывались силуэты. Плечи перепачканные в
цементной крошке и взгляды, полные ярости. Они стояли рядом, не
отступая ни на шаг. Те, кто ещё дышал. Повстанцы, не склонившие
головы перед диктатором Атаульфом Хексагоном.
Нас слишком мало, чтобы называться армией, но достаточно, чтобы
стать угрозой. Каждый знал, что обратной дороги нет. За спиной
смерть. Впереди только ярость и сталь.
Мы были последней искрой в бездне тьмы, разгоревшейся в сердце
сломленного мира. И если это пламя падёт, не останется ничего.
Со всех сторон загудели сервоприводы. Кто-то поджимал ремни,
менял треснувшие пластины, закрепляя их поверх запылённой брони.
Некоторые стояли неподвижно, как манекены, вглядываясь через
интерфейс визоров в пространство впереди и отслеживая мельчайшие
колебания.
— Какого хрена… — выдохнула сквозь зубы Лайла. — Они бы просто
так нас не нашли. Не могли. У нас по-любому есть крыса.
Что примечательно, в её голосе не было паники, только глухая,
накапливавшаяся годами ярость.
Она выглядела будто пришла из другого времени. Хрупкая и
одновременно смертоносная. Волосы собраны в тугой хвост, ни единой
выбившейся пряди. Броня плотно укрыла тело, мерцая фиолетовыми
отблесками и подстраиваясь под каждый изгиб.
— Мы вместе хоронили своих под обломками, — тихо сказал Олаф, —
Все прошли одно и то же. Разве что кто-то сильно устал от войны и
потерь.
— Согласен, — кивнул я.
Медленно, как занавес перед казнью, пыль начала оседать. Из
серой мути выступили пять силуэтов. Тяжёлые шаги, плавные,
выверенные движения.
Их экзоскелеты, переливаясь зловещим пурпуром, блестели золотом
и титаном. Энергия текла в жилах брони приглушенными цветами,
словно кровь в венах хищника. Они двигались с машинной
уверенностью. Без пауз и сомнений.
Сразу за их спинами появились синтетические роботы. У них были
одинаковые, слишком идеальные лица. Имперцы делали так специально.
Это вызывало эффект зловещей долины. Или, другими словами, приступ
ужаса. Таким способом неподготовленный человек и вовсе может быть
психически подавлен ещё до начала боя.
