1
Обычно Марина Кирилловна собиралась по утрам в школу как рыцарь, облекающийся в доспехи. А рыцарский костюм, известное дело, непрост. Как раз повторяли недавно с шестым классом: поверх стеганой ватной рубахи надевается металлическая кольчуга из тонких пружинок, потом тяжеленный панцирь и латы. На голову шлем с забралом. А обуться надо в сапоги мягкой кожи, которыми потом встают внутрь железных.
Вот в такую броню заковывала себя Марина Кирилловна, потому что учитель не может быть в школе самим собой. Точнее, самой собой, особенно если ты по натуре мечтательна и ранима. Для того, чтобы держать в руках нынешних подростков, нужна твердая воля, твердые нервы, твердые установки. И минимум эмоций – только тогда учитель становится для своих учеников гарантом стабильности в этом неустойчивом мире. Попробуй с ними сюсюкать – Сашенька, Машенька – и от тебя вмиг останутся рожки да ножки, причем безо всякой пользы для Сашеньки и для Машеньки. Невозмутимость, даже легкое внешнее пренебрежение к тем, кого учишь – вот девиз на рыцарском щите, которым прикрывается современный учитель.
Но подобный имидж должен базироваться на собственном превосходстве. И Марина Кирилловна держалась в школе так, словно у нее самой все в жизни прекрасно. Особенно тяжело это было в периоды, когда подкатывала волна женского разочарования. Вот ей уже сорок лет, а мечты так и остаются мечтами. И если смотреть правде в глаза, никогда уже не сбудутся. Но отринуть для себя мечты она все равно не могла, потому что тогда жизнь автоматически становилась серой пустыней. Можно входить в класс, заковав себя в рыцарскую броню, можно болтать с коллегами, притворяясь, что тебя беспокоят исключительно школьные проблемы, но нельзя лишить себя последнего утешения – мечты. Вот прошлым летом она привезла из Поморья костяное, покрытое узором кольцо, украшение и сувенир одновременно. И придумала, будто обручилась этим кольцом с русским севером. Так что потом началось… Весь прошлый год ее крутило, как белье в стиральной машине, среди абсолютно невероятных событиях, в которые никто из нормальных людей просто не поверит. И она сначала не верила, но увы…
Постепенно во всем этом сумбуре на первый план выдвинулась фигура врача-психиатра, к которому пришлось-таки обратиться. Говоря о других проблемах, она имела неосторожность (или счастье?) попутно признаться в своей безобидной выдумке с кольцом:
