Пришла пора покурить, и несколько Трутней собрались на этот предмет в курилке клуба. Накануне они развлекались, и сейчас их манило мирное, даже отупелое молчание. Однако в конце концов его нарушил Трутень, сообщивший:
– Фредди[1] вернулся.
Собравшиеся откликнулись не сразу. Другой Трутень спросил:
– Какой Фредди?
– Виджен.
– Куда ж он вернулся?
– Сюда.
– То есть откуда?
– Из Нью-Йорка.
– Чего его туда понесло?
– Это я могу рассказать, – отвечал первый Трутень, – а также почему он там не остался.
Второй Трутень подумал.
– Что-то в этом есть, – признал он. – А как он вообще?
– Неважно. Утратил любимую девушку.
– Хотел бы я получать по фунту за каждую девушку, которую он утратил, – вдумчиво сказал еще один Трутень. – Тогда бы мне не пришлось занимать у тебя пятерку.
– А ты и не занимаешь, – ответил Трутень-1.
Трутень-2 нахмурился. Голова у него болела, разговор ей мешал.
– Как же он, это, утратил?
– Из-за чемодана.
– Какого?
– Того, который он поднес другой девушке.
– Какой еще девушке?
– Той, которой он поднес чемодан.
Трутень-2 совсем приуныл.
– Сложновато, а? – заметил он. – Стоит ли рассказывать это другу, который немного перепил?
– Стоит, – заверил первый Трутень. – Все очень просто. Я, например, сразу понял. Фредди считает, равно как и я, что мы – игрушки рока, если ты меня понимаешь. Ты тут планируешь, прикидываешь, предполагаешь – а зачем? Судьба свое возьмет. Думал – то-то и то-то ведет к тому-то, а оно ведет совсем к другому.
Тут бледный Трутень с кругами, вроде панды, только темными, встал и попросил прощения, сообщив, что идет за угол, в аптеку, за соответствующим средством.
– Если бы Фредди, – продолжал рассказчик, – не понес этот чемодан, сейчас он шел бы к алтарю с Мэвис Пизмарч и гарденией в петлице.
Другой Трутень с этим не согласился:
– Старый Боддерс, то есть пятый граф Бодшемский, в жизни бы такого не допустил. Фредди для него – легкомысленный попрыгунчик. Не знаю, встречались ли вы с графом, а я у него как-то гостил, и за одно воскресенье нас дважды возили в церковь, не щадя ни женщин, ни стариков. Мало того, в понедельник, ровно в восемь – в восемь, вы подумайте! – все семья читала молитвы в столовой. Вот вам Боддерс как вылитый. Фредди всем хорош, но он бы выбыл на старте.
– Напротив, – мягко возразил рассказчик, – проверку он прошел на все сто.
