Культивация зельевара

Большую часть прошлой жизни, жизни на Земле, я провел в обыкновенном провинциальном городе. В столице был всего дважды.

Столица мне не понравилась. Не смог со своими тогда еще сорокапятилетними мозгами адаптироваться к этому крупному городу. Это молодежи легко сходу разобраться, как купить себе билеты в метро, как и на какой станции пересесть, как определить, на какую тебе электричку садиться на железнодорожном вокзале, если их стоит штук пять рядом, ни одна не подписана, а на электронных табло все мутно, непонятно, черт разберешь. Снуешь туда-сюда, как потерянный ребенок, пытаешься найти хоть кого-нибудь из работников и спросить, куда тебе садиться с вот этим вот билетом. Люди ходят быстро, будто их по спинам кнутами хлещут. Слишком большие толпы народа, слишком большие цены в ЦУМе.

Но чего не отнять — оба раза Москва потрясала. Город, где нет слова «мало».

По незнанию однажды вышел к крупной автомобильной трассе, где дорожных полос было с десяток, и надолго застыл, пытаясь понять, как перейти эту дорогу, по которой ежесекундно мимо меня проносятся десятки машин. А никак. Чтобы перейти, тебе нужно километр пройтись по своей стороне дороги до подземного перехода и только там перейти.

Город, в котором каждый год рождается больше ста тысяч человек и больше ста тысяч умирает.

Огромные торговые центры площадью в десяток стадионов, огромные площади. Чтобы снять квартиру по адекватной цене, нужно выбирать что-нибудь в самых дебрях, откуда до нужного места придется пару часов добираться на автобусе, электричке, метро и такси. Не то, что в родном городке, где от одного конца города до другого можно доехать за сорок минут на автобусе, а если захочется выгулять свой радикулит, можно и пройтись не спеша, с палочкой. Пенсия. Важных дел, кроме как в поликлинику записаться, нет.

Может, если бы прожил тогда годик в столице, смог бы приспособиться. Но не захотел. Перебрался обратно в тихий городок и там спокойно доживал остаток жизни, без потрясений и новых открытий.

Так вот, к чему мне вспомнилась Москва. Когда мой дилижанс подъезжал к местной столице, Фэйлянь, или, дословно, «Парящий Лотос», я разглядывал в крошечное окно приближающийся город и вспоминал Москву.

Фэйлянь был крупным городом, по местным меркам даже очень крупным, и это сразу бросалось в глаза. Громадная городская стена тянулась вдоль горизонта. Над стеной возвышались башенки с изогнутыми китайскими крышами — пагоды, увенчанные яркими черепичными крышами с загнутыми вверх углами. Аккуратные, далекие и будто игрушечные, они напоминали мне рисунки из детских книжек.