1. Пролог
– Остановись, Макар! Пожалуйста… я прошу тебя.
Пытаюсь вцепиться в его руки, но он так ловко уворачивается от меня, что я, оступившись, с трудом удерживаю равновесие. В панике хватаюсь за его запястья, когда он вновь привлекает меня к себе. За какие-то доли секунды успеваю ощутить сильные толчки пульса.
Мужского пульса… Горячие и мощные толчки большого сердца. Пока его руки снова не обхватывают меня. Те, которые так нежно когда-то проделывали со мной такое, от чего до сих пор меня бросает в жар.
Взглядом умоляю его. Смотрю в знакомые до боли глаза, а он в ответ лишь широко улыбается. Мол, давай, жги. Мне сейчас всё приятно.
– Остановись… – мне становится тяжело говорить. – Не надо… нам нельзя…
– И не подумаю, – несмотря на мой протест, он продолжает гладить бёдра, а его карие глаза смотрят жадно и немного хищно.
Низ живота всё сильнее и сильнее стягивает. Всё внутри сжимается и пульсирует. Мало того, что с той секунды, как я увидела его на пороге кабинета, мои нервные клетки не перестают отбивать чечётку, так ещё и запах пытается отвоевать свои позиции. Чтоб уж наверняка меня добить… моей же слабостью.
Я не понимаю, что со мной происходит. Почему я до сих пор здесь нахожусь? В пустом коридоре офиса, где понатыканы камеры на каждом углу. Да ладно, совсем не камеры меня волнуют.
Меня. Волнует. Его жена.
– Пусти, Макар. Так нельзя.
– Почему нельзя, Настя? Что не так? – он нежно берёт меня за подбородок и приподнимает лицо. – Я пришёл за тобой. И это не обсуждается.
Совершенно идиотская ситуация. Лучше и не скажешь.
– Что не так? И ты ещё меня спрашиваешь? – не выдерживаю я и выкрикиваю обвинение: – У тебя есть сын.
– У меня есть сын, – с лёгкостью соглашается он, улыбается и кивает головой.
Я гневно сжимаю кулаки:
– И это для тебя ничего не значит? Да, Макар?
Он хватает меня за запястья и пытается разжать мои ладони:
– Расслабься, – его голос вдруг становится невыносимо глухим.
Все воспоминания вмиг всплывают в моём сознании. С такой ясностью и так отчётливо, что голова начинает кружиться с новой силой. Я просто вынуждена повиснуть на нём.
– Макар… любимый… – вырываются из меня фразы, которыми не стоит даже мыслить, а не то, что обращаться к нему.
– Вот так уже лучше, милая. Намного лучше, Настенька.
Не знаю, к чему относятся эти слова. К тому, что он каждый мой палец, по одному, один за другим пытается выпрямить. Или к тому, что теперь моя голова покоится на его плече.
