Каштановый человечек

© Чеканский А.Н., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Моим любимым мальчикам Силасу и Сильвестру

ВТОРНИК, 31 ОКТЯБРЯ 1989 ГОДА

Подсвеченные солнечными лучами желтые и красные листья падают на мокрый асфальт дороги, пересекающей, словно темная река, лесной массив. Мчащийся по шоссе белый полицейский автомобиль вихрем взметает их на краткий миг, а потом они складываются в небольшие склизкие кучки по обочинам.

Мариус Ларсен сбрасывает газ, снижает скорость на повороте и напоминает себе, что надо сообщить коммунальщикам: пусть пришлют уборочную машину. Ведь если листья пролежат на дороге подольше, сцепление с дорожным покрытием снизится, что вполне может стоить кому-нибудь жизни. Да Мариус их и раньше сколько раз предупреждал. Он в полиции уже сорок один год оттрубил, а последние семнадцать лет служит начальником местного отдела. И всякую осень приходится говорить об опавшей листве на проезжей части… Впрочем, сегодня он заниматься этим не будет. Сегодня он полностью поглощен подготовкой к предстоящей беседе.

Мариус Ларсен раздраженно крутит ручку радио, но никак не может найти нужную передачу. На всех волнах только новости о встрече Горбачева и Рейгана и слухи о возможном падении Берлинской стены. Полагают, она вот-вот рухнет. И тогда, наверное, начнется новая эпоха.

Мариус уже давно знал, что разговор неизбежен, и все же никак не мог набраться смелости. Жена-то думает, что через неделю он уйдет на пенсию, так что настала пора рассказать ей, как обстоят дела на самом деле. О том, что он не сможет жить без работы. Что уже уладил все формальности и отложил уход на покой. Что никак не готов валяться дома на диване и тупо смотреть «Колесо фортуны»[1], сгребать граблями опавшие листья в саду или резаться в «дурака» с внуками.

Он прокручивает предстоящий разговор в голове, и все вроде бы идет как по маслу, но Мариус знает: жена огорчится. Почувствует себя обманутой, встанет из-за стола, уйдет в кухню, примется драить плиту и, стоя к нему спиной, скажет, что прекрасно его понимает. Но на самом-то деле не сможет она его понять. И потому, когда десять минут назад он услышал на полицейской волне радиосообщение о происшествии, сразу же передал в отдел, что сам отправится на место – и все для того, чтобы хоть ненадолго отложить беседу. Случись такое в обычной обстановке, он сильно разозлился бы, если б ему пришлось держать столь долгий путь через поля и лес к усадьбе Эрумов лишь для того, чтобы попросить хозяев лучше следить за своей скотиной. Уж сколько раз прежде бывало, что у них то свиньи, то коровы прорывались за изгородь и бедокурили на соседских полях, пока либо сам Мариус, либо кто-то из его подчиненных не призывал Эрума к порядку… Но сегодня он ничуть не расстроился, хотя, разумеется, сперва попросил дежурного позвонить Эруму домой и на паромный причал, где тот подрабатывал неполный рабочий день. Ни тут, ни там, однако, никто не ответил, и тогда Мариус развернулся на магистрали и самолично отправился в дальний путь.