Хмурое утро. Такое, что не то, что идти, нет сил встать с постели, как только взгляд падает на светлый прямоугольник окна. Дождь мерзкий и липкий сыпал на людей свою серую печаль, шептал по зонтам о безысходности и уходил через водостоки в бездну. Ветер старался, как мог, разогнать тучи, но получалось только хуже. Прохожие кутались в одежду, плотнее запахнув курки, затягивали шарфы и стройными рядами шли через стеклянные двери в метро. Словно, как пингвины в Антарктике собирались среди собратьев по несчастью и, переступая лапами, по одному исчезали внутри, не конфликтуя, соблюдая очередь.
В фойе станции гораздо теплее. Позади – моросящий дождь. Но улыбок не было видно. Те же запахи, те же звуки и те же лица в одинаково сером дне. Одна мысль в голове у многих – вот только бы дотянуть до выходных и выспаться.
Эскалатор сносит до дна. Люди вокруг толкаются, торопятся схватить несколько минут лишнего времени, если успеют на поезд, который, возможно, стоит на перроне. Самые нетерпеливые прут вперёд, их пропускают. Кто-то успевает запрыгнуть в двери, остальные замирают и ждут следующего поезда.
Под потолком плывет унылый звук саксофона. Звуки путаются и фальшивят. Никто уже давно не обращает внимания на убогого саксофониста – самоучку, сгорбленного мужчину лет сорока пяти, который, как статуя, стоит на одном и том же месте и дует в свой музыкальный инструмент. Пара нудных старых мелодий, заезженных до невозможности, шаркающий звук толпы, мрамор и гул поездов – жизнь этой станции.
Саксофонист встречает и провожает поезда. Люди идут мимо. Большинство не обращают на него внимания. Иногда кто-то из туристов или сердобольных бросит монету в шляпу у ног музыканта. Глаза у него выпучены от напряжения, второй подбородок, покрытый черной щетиной, трясется. Кто он и откуда никто уже не помнит, и когда появился – неважно. Да и плевать. Подъезжает поезд. Люди торопятся сесть на свободные места. Это старт дня. Те, кто прибывает на станцию, устремляются к эскалаторам, чтобы вырваться из метро. Их провожает одна из двух грустных мелодий. И так – каждый день. Словно вечность.
Никто не замечает истинной картины. Скрытое от глаз за границей реального мира темное существо, жадным взглядом провожает каждого, вздрагивает от нетерпения, ищет лакомый кусочек чёрной души. Оно прячется, словно за матовым стеклом, и собирает жатву. Изредка ужасный вой, от которого холодеет сердце, раздается в темных туннелях. Но его никто не слышит в этом мире. Только мелодия плывет над холодным мрамором подземной станции метро и заставляет людей повиноваться.
