Стылой декабрьской ночью высоко над Покровкой стояли тусклые звезды, ущербная луна висела над горизонтом и длинные, размытые тени деревьев сумрачно чернили снег. Однако к утру звезды обозначились ярче и крупнее, так как луна спряталась за горизонт… От холода громко взлаивали деревенские псы, постреливали в лесу деревья, да на опушке настойчиво и сыто ухал, словно в трубу дул, удачно поохотившийся филин…
Низко над горизонтом холодно и тревожно сияла утренняя звезда Венера.
Молодой сельской учительнице, Нелли Семеновне Земляникиной, снился удивительно приятный сон. Двадцать пять девчонок, только что поступивших в педучилище, но так и не переступавших порог аудитории, дружно отправляются на осеннюю кетовую путину в Амурский лиман. Ранняя осень. Самый разгар бабьего лета. Плывут паутинки и птицы над головой… Первое, самое первое в их жизни самостоятельное путешествие на маленьком теплоходике «Бирюза». Впереди – заманчивая жизнь без папы и мамы, без школы и соседей. Рядом – первая подруга, уже теперешняя, из училища, Рита Калинкина. А под ногами вздрагивает металлическое тело белого теплохода, неторопливо поднимающегося вверх по Амурскому лиману…
– Смотрите! – вопят с правого борта девчонки и тычут пальцами куда-то вперед, в тяжелые волны, покрытые пенными гребешками. – Собака! За нами чья-то собака плывёт…
Нелли бросается на правый борт. И так обидно – никого там уже нет. Но девчонки уверяют, что было и будет опять. И в самом деле – вскоре появилась над водой темная собачья морда: вынырнула метрах в семидесяти и тут же опять ушла под воду.
– Ой! Она же тонет! – закричала Рита.
«Тонет, тонет, утонет», – с лихорадочной жалостью думает Нелли.
– Дяденька, там собака тонет…
– Дура! Разуй глаза, – усмешливо ответил дяденька, механик теплоходика. – Вы что, нерпу никогда не видали?
Нет, нерпу они не видали. И стояли, смущенно-пристыженные, разглядывая лоснящуюся морду нерпы с блестящими кругляками любопытных глаз. В самом деле, как они могли перепутать?
– Говорят, – шепчет Рита, высокая и стройная, даже, может быть, худая, с веснушками на длинноватом носу, – нерпа произошла от собаки… Ну, оставили где-то на островах охотники собаку, она с голода начала есть рыбу, и сама потом стала как рыба… А что, ведь может так быть?
И тут из-за крутого поворота показался продолговатый полуостров с несколькими десятками темных, приземистых домов, длинный деревянный пирс и цех рыбокомбината на сваях. Еще они увидели десятка полтора разномастных собак, сидевших вдоль берега и спокойно наблюдавших за приближающимся теплоходом. Казалось, зайди они в воду, и уже не отличишь, где собаки, а где нерпы и кто в кого превратился – еще вопрос…
