Топот ног за тяжёлой дубовой дверью; топот быстрый – кто-то несётся по ступеням во весь опор.
Сухопарый немолодой человек в очень светлой сутане поднялся из-за письменного стола, ровным шагом подошёл к арчатому входу, спокойным движением отодвинул засов.
– Владыка! Досточтимый магистр!..
– Что такое, сыне? В чём дело, что взволновало тебя? Входи же, входи скорее!..
– Отче, отче магистр, – кадык говорившего судорожно дёрнулся. – Простите меня, недостойного, Спасителя ради… Подземелья, владыка! Подземелья!..
– Так. Спокойнее, сын мой. Разве достойно подобное верного слуги Спасителя? Что стряслось с подземельями?
– Там, там, владыка! Там такое!.. Нестроенье, сила незримая бушует!
Магистр едва сдержал дрожь в пальцах. Случись здесь по-настоящему хитроумный отец Бенедикт, или местный епископ, или, скажем, старый лис, настоятель столичного монастыря святого Огня, – непременно бы это углядели.
И, конечно, насторожились бы.
Потому что все хотят получить обещанное, но даже вернейшие из верных могут дрогнуть.
Однако весть принёс незнакомый монах, молодой, тощий, перепуганный и к тому же заметно робевший высокоучёного магистра, – он, само собой, ничего не заметил.
Хозяин кабинета не спеша вернулся к столу, смуглые пальцы с преувеличенной аккуратностью переложили перо.
– Как имя твоё, сын мой?
– Брат Антоний, отче, – дрожал новоприбывший. – Послушание своё прохожу в вивлиофике монастырской, хранилище у нас в подземелье, и там – там стены трястись ка-ак почали!.. И по ним, по стенам, то есть – ой, потёки, красные такие, ну чисто кровь!.. Книги сами собой с полок валятся!.. А ещё… вот.
Монах, не смея поднять глаз, протянул магистру обрывок пергамента – неровный, исчёрканный и испятнанный; на таких писцы обычно пробуют чернила с красками.
Посередине обрывок опалило огнём, и в копоти насквозь прожжено было одно-единственное слово: «Гряду».
Магистр повертел листок, и обугленные края букв посыпались на пол невесомыми чёрными хлопьями.
Да. Всё точно. Воистину грядёт.
От пергамента прямо-таки разило Силой. Чистой. Беспримесной. Яростной. Той Силой, которой Спаситель некогда творил чудеса, сойдя в Игнис, той, которая после мученической Его кончины наполняла Его храмы по всей земле.
Той Силой, которую они ждали.
