Минькина свадьба. Пиры, пьяные гости
Наступил второй день свадьбы. Заведён у мужиков такой обычай. Как только утром продерут глаза, так скорее всего вздумается им о похмелье, как бы починить свои трещащие с похмелья головы – идут туда, где испортились.
Рано утречком в доме Савельевых, собралось уже много мужиков, которые уже опохмелились, которые этого ждут. Василий Тимофеевич Муратов, со вчерашнего перегара, долго умывался, утрезвляя свою изрядно трещавшую голову водой. Умывшись он стал напяливать на себя рубаху, растопырив кверху руки, продев их в рукава, неторопливо стал рубаху накидывать на голову. В этот самый момент ему предложили опохмелиться. Василий Ефимович подал ему стакан с самогонкой: «Тимофеич – держи!». Не закончив облачение, Тимофеевич взял стакан рукой и тут-же выпил. Со стороны казалось, что не Тимофеич выпил из стакана-то, а растопыренная его рубаха: головы его не было видно, она была рубахой как-то призакрыта, а из рубашечьей прорехи виднелся только его нос. Из стакана вылил Тимофеевич туда под нос, и закуска пошла, только после всего этого, он закончил возню с надеванием рубахи.
Дядя Федя уже как следует опохмелившись, пошёл проведать молодых. Расхлебянив дверь настежь он непрошено вломился в мазанку. «Эй, вы еще нежитесь?», – крикнул он, и чтобы, чем-то проявить свою любезность к молодым, он не нашёл больше ничего, как бесцеремонно, сдернуть с них одеяло. От неожиданности такого поступка молодая, стыдливо застеснялась, поймав рукой окраек одеяла и стала одеялом снова укрываться от посторонних глаз.
«Вставайте! Там давно опохмеляются, а вы все еще спите» – надоедливо тормошил Федя молодых, которые не особенно были рады его приходу.
А между тем, изрядно опохмелившиеся мужики, стали состязаться кто в чем силён и искусен. Ларион, так тот демонстрировал перед весело шумевшими мужиками, прочность своего широкого лба – выпив самогону, он пустой стакан кок об лоб и стакан разбивался, осколки со звоном летели на пол. Потом, Ларион велел затворить избную дверь. Затворили, а он, разбежавшись как треснет своей головой об дверь, и та растворилась настежь.
А на полу, ухватившись за скалку состязаясь в силе, тянутся Осип с Яковом: кряхтят, тужатся друг другу не поддаются, каждый хвалясь своей силой не сдается, пыхтят краснея, напрягаются, возятся словно медведи на «Медвежьей свадьбе!». А развеселившиеся мужики клича подзадоривают: «Тяни Яков! Осип не зваться!».
