Есть в улыбке твоей разрушительное.
Я вижу как падает здание
и пыль разбегается волнами
в разные стороны.
Опускаю голову.
Жмурюсь.
Так учила покойная бабушка.
Закрываю ладонью лицо
но песчинка сквозь длинные пальцы
попадает в зрачок
как в лунку
и грохот умолкнув ждёт.
Осторожно
глаз раздражён.
Из него вытекает вода
он краснеет как спелое яблоко
и пускает тонкие трещины
у меня в глазу женщина.
– дай подую!
– застряла не вижу!
– потри пару раз и промой!
Твёрдой рукой словно губкой
натираю до красноты
до красоты её тела
потею
злюсь
ночами не сплю
мну постель словно платье
и нате!
Стоя в пустыне
пока стопы тонут в песке
и ко мне липнет пыль
словно блёстки
я пишу про песчинку.
Но песок вымывают слёзы.
И время.
Скользя по щекам как по горке
ты уходишь объятая ветром
в стихи к дурацким поэтам
и если честно мне это не нравится.
Теперь лицу моему не хватает точки.
Родинки в оке.
«Одинокий» просит рифма как мама
но я к сожалению не слушаюсь.
Видишь
там падает здание
и пыль разбегается волнами
вздымает песок словно грудь
словно парус.
А я глазом ловлю песчинки.
А я радуюсь.
***
Целуешь девку раздаётся эхо
это все пустота внутри
я крикну в неё как в железную бочку
услышу что звук рикошетит об стены
заставляя колени дрожать
и огромной ладонью зажму её рот
чтоб хоть что-то осталось внутри.
уже три
Ночь на вес тяжелее утра
она нависает как туча
и я закрываю глаза
перед экранными поцелуями
мне где-то десять
пузатый телик и тёплая комната
стыдно видеть чужую любовь
ещё хуже – её отсутствие
разве ты не знаешь о чем я?
чувствую
Щупаю грудь ощущаю впадину
закрываюсь в ванной
как в молитвенной комнате
забиваюсь в угол
держу душ над башкой.
кто я такой?
кто ты такой?
Принимать дерево – принимать плод
я – всё что над
я – всё что под
от папы до мамы всего один шаг
