Душа разбита на осколки, мыслей нет.
Вино в бокале, но оно уже не лечит.
И догорающий вдали надежды свет,
Тебе оставит только безупречность.
За ней так просто скрыть больного сердца стук,
И прожитых страданий бесконечность,
Все будут видеть только безупречность
Улыбки, взгляда и движений рук.
И надо дальше жить, идти вперед,
Забыв мечты и юную беспечность,
Уже не веря в то, что все пройдет,
Надев на душу маску – безупречность.
Под грузом тысячи невыплаканных слез,
Под грузом тысячи невысказанных слов,
Средь призрачных, полубезумных звезд,
Пытаешься сейчас ты стать другой,
Мечтаешь обрести покой.
Пытаешься понять, зачем все было,
Зачем искало сердце и любило,
У пропасти страданий, на краю
Безмолвный крик на части душу рвал твою.
Звон хрупкого стекла… И небо на осколки…
Осколки падали как звезды в пустоту,
И гасли в ней, и сердце замирало…
На город опускалась тьма. Душа устала,
А тьма была убийственно нежна,
Душе измученной надежду на покой она давала.
– У тьмы покоя нет! – душа кричала,
На грани, на краю, а пустота молчала…
– Нет! Открой глаза!
Из отблеска последнего луча возникнет свет,
Способный возродить сияние мечты,
Укутать душу в мягкое тепло весны,
Но не способный подарить покой.
Свет слишком ярок для души больной.
Под грузом тысячи невыплаканных слез,
Под грузом тысячи невысказанных слов,
Пытаешься ты обрести покой, на грани, у черты
Перед лицом двуликой пустоты.
Ведь в пустоте есть тьма
И в пустоте есть свет,
Но в пустоте покоя нет…
