Моя карьера началась совсем иначе, чем я это себе представлял. Откровенно говоря, началась не сама по себе и не с моей лёгкой талантливой руки, а всю грязную работёнку сделали за меня мои заботливые родители. Я их, конечно, не просил, но и особо не сопротивлялся. События в моей жизни всегда развивались независимо от меня. Я – сын именитых родителей, они – родители непутёвого сына. Всё, по общепринятому шаблону, и так приторно, что порой мне хотелось взвыть. В детстве я много вредничал и капризничал, а когда не получал желаемое, кусался и сердито бросался на близких. Родители ласково меня прозвали Бим (в честь Маменькиного любимого персонажа из фильма «Белый Бим Чёрное Ухо»), ну и в принципе кусачего животного. И, знаете, мне это прозвище даже нравилось. Правда, когда отец сердился, точнее, сильно сердился, он противным трескучим голосом звал меня из своей комнаты: «Ну-ка иди сюда, щенок паршивый! Давай-ка поговорим, как взрослые люди!» Подобные ассоциации были мне совсем неприятны. Но я ведь Бим, а говорят, собаки не обижаются, они просто становятся одинокими и недоверчивыми. Так я привык прятаться и защищаться от воздействий внешнего мира, уходил в свою «конуру» , именуемую моей комнатой и с грустью смотрел на звёзды.
Когда я подрос, меня начали активно пристраивать в многочисленные секции, я занимался всевозможными видами спорта, к которым у меня, отродясь, не было призвания. Успехов особых не демонстрировал, но и из секций пинками не гнали. Получал разряды, почётные грамоту, парочку медалей Маменька даже вывесила на стену почёта нашей семьи, правда, они тут же потерялись среди прочих наград и кубков моих деятельных родителей. Меня хотели воспитать настоящим мужчиной, таким же, как Папенька и других вариантов у меня, естественно, не было. Поэтому я шёл на поводу у родительских амбиций, поддавался воспитанию и мужал. Увлечений по душе у меня не было, самой главной отрадой было остаться одному и помечтать. Читать я не любил, но моё бескрайнее воображение заменяло все книги и фильмы. В детстве меня всегда вдохновляли рассказы отца, который с юных лет покорял Крайний Север, начинал с помощника механика и добрался через несколько лет до кресла самого большого руководителя. Папенька пропадал на работе сутками, часто ездил по командировкам и практически жил на многочисленных производственных совещаниях. Его мнение ценили на работе, ну а дома оно было беспрекословным авторитетом. Маменька тоже трудилась на благо нефтегазовой отрасли страны, в начальники не лезла, но была на хорошем счету у своих руководителей. При таком семейном наследии мне оставалось только одно – идти, не сворачивая, по стопам своих безупречных родителей. Я и шёл, не спеша, огрызаясь и кусаясь там, где меня обижали, виляя хвостом, где привечали. Так и повелось, что прозвище Бим стало фактически моим вторым именем, а не осталось со мной в далёком детстве, да мало того, прошло со мной дальше по всей моей юности и зарождавшейся зрелости. Меня это ничуть не напрягало, а наоборот, забавляло, особенно, когда ко мне так стали обращаться в школе, а позже и в институте. Я мнил себя этаким бродягой Бимом.
