1. Пролог
Жар-птица была прекрасна.
Толстая самодовольная Катька держала её на ладошке, демонстрируя дворовой ребятне, но прикасаться к этому чуду не разрешала:
– Зырить можно, лапать нельзя!
Ромка и Вера с завистью разглядывали заморский брелок для ключей, боясь даже дышать. Жар-птица была ярко-розового цвета, с длинным пышным хвостом и отчётливо прорисованными на нём пёрышками. По бокам трепетали маленькие резиновые крылья, а точёную головку увенчивал крохотный озорной хохолок.
Стоил брелок немыслимые, сумасшедшие деньги – целых три рубля. На них можно было шесть раз сходить на "взрослое" кино. Конечно, если оно не индийское – то всегда дороже, потому что две серии. Ещё на эти деньги можно было весь месяц питаться только мороженым. Или упиться лимонадом – так, чтобы полезло из ушей. Или купить самый дорогой батон колбасы – колбасу, к слову, Вера любила куда больше мороженого. Или два килограмма мандаринов. Или... или... или…
Впрочем, к чему глупые мечты, осадила себя девочка. Всё равно ни у неё, ни у Ромки не было этих вожделенных трёх рублей.
– Мамка сказала, что ещё мне купит! – хвастливо сообщила Катька, утирая нос мокрой варежкой. – И зелёную, и жёлтую, и... и голубую! И будет у меня целый жар-птицевый сад!
– Ну и хвались до пенсии, – сурово осадил её Ромка и дёрнул Веру за руку – пойдём, мол. Вера в последний раз бросила жадный взгляд на резиновую птичку и со вздохом поплелась за своим старшим товарищем.
***
На швейной фабрике "Заря", где трудились Верина мама и Ромкин отец, работала целая бригада вьетнамцев из дружественной социалистической республики. Жили они в общаге при фабрике, держались всегда вместе, кучкой, дружбы с русскими не заводили. Правда, приторговывали своими национальными сувенирами – пёстрыми носовыми платочками, на которых были изображены портреты красавиц с миндалевидными глазами и мудрёными причёсками; брелоками для ключей; деревянными резными шкатулочками и бамбуковыми веерами. Жар-птицы сразу пленили всю ребятню их городка. Счастливые обладатели отнюдь не дешёвой безделушки моментально становились объектом зависти ровесников.
– Повезло же этой жиртреске, – буркнул Ромка, имея в виду Катьку.
Вера не ответила – поставив в углу санки, она сосредоточенно пыхтела, стягивая с ног заснеженные валенки, с которых уже натекли небольшие лужицы в прихожей их огромной коммунальной квартиры. Несколько секунд понаблюдав за её мучениями, Ромка тяжело вздохнул, приподнял девочку и усадил на обувную стойку, а затем быстро стащил с подружки мокрые валенки.
