После сражения в Талавере и потери моста Арсобиспо англичане и испанцы стремительно отступили с Тахо на Гвадиану. При всей неопределенности исхода сражения оно имело для них последствия проигранного, ибо привело к объединению французских сил вокруг Мадрида и не оставило иного выхода, кроме как поспешно отступить на юг Иберийского полуострова, оставив раненых, больных и даже часть снаряжения. Испанцы ушли в Андалусию, укрывшись за Сьерра-Морена. Артур Уэлсли занял позицию в Эстремадуре, в окрестностях Бадахоса. Жалуясь оттуда, по своему обыкновению, на слабое содействие испанцев и в особенности на их небрежение в снабжении его продовольствием (будто они должны были кормить его войска, когда не умели прокормить и свои собственные), расположившись в краю, обильном злаками и богатом скотом, с возможностью безопасного отступления в Португалию, и решив более не заходить легкомысленно вглубь полуострова, Уэлсли объяснял свое бездействие удручающей жарой и советовал испанцам избегать крупных сражений, занять выгодную позицию на Сьерра-Морена, хорошенько охранять Андалусию, дожидаться воздействия погоды, всегда противодействующей захватчику в Испании, и научиться, наконец, править своими армиями и дисциплинировать их.
Его здравые советы, которые было легче давать, нежели им следовать, не могли принести испанцам большой пользы. Не принимая обидные упреки сэра Уэлсли на свой счет, они адресовали их центральной хунте, которую было принято тогда винить за всё происходящее, но не за всё плохое и хорошее, а только за плохое.
Несчастной хунте приходилось выслушивать поучения не только от всех партий, думавших не так, как она, но и от провинциальных хунт, ревновавших к верховной власти. И провинциальная хунта Севильи, которой надоело верховенство хунты центральной, и гордая своей мнимой неодолимостью хунта Валенсии, и хунта Бадахоса, вторившая удалившимся на ее территорию англичанам, осыпали центральную хунту всякого рода оскорблениями и что ни день требовали созыва Кортесов, которые сделались новым спасительным средством, обещавшим исцеление от всех болезней. Устав от своей печальной и опасной роли и чувствуя невозможность держаться дольше, центральная хунта пожелала, чтобы ее сменили подлинные представители нации, и в начале 1810 года объявила о созыве Кортесов, оставив на будущее определение способа, места и точного времени их созыва, в зависимости от военных обстоятельств. Признав в то же время потребность в более концентрированной власти, хунта учредила исполнительную комиссию из шести членов, наделив ее полномочиями правительства, а за собой оставила законодательные функции. В числе членов этой комиссии оказался и маркиз Ла Романа, беспокойный персонаж, вечно обещавший великие свершения и совершивший лишь побег из Дании со своей дивизией. Он был переведен из Старой Кастилии в Андалусию для реорганизации войск этой части полуострова.
