– Уважаемые соседи, – продолжал У Сун, – не удивляйтесь и не пугайтесь! Хоть я и невежественный человек, но смерти не боюсь.
Ши Най-ань, «Речные заводи»>1
Мной распоряжается женщина в белом.
– Ложимся, голову на подставочку. Не шевелимся десять минут.
Буду лежать и не шевелиться, это не трудно, это все, что от меня требуется. Спросил, можно ли моргать. Рвение не оценили, ровным голосом ответили, что моргать можно. Нас таких тут тысячи, наверное, проходят, и все стараются быть исполнительными или веселыми.
Мне надевают наушники, закрепляют голову, суют в руку резиновую клизмочку со шнурком – ее нужно сдавить, если вдруг станет плохо. Я уезжаю в светлый туннель аппарата МРТ, который покажет мой мозг. Врач уходит и закрывает за собой тяжелую дверь.
Мое тело меня подвело, оно уже не заодно со мной. Вот оно дышит, шевелит пальцами ног, ведет себя, как будто ничего не случилось. Но мы оба знаем, что наша любовь ушла. У нас есть общие хорошие воспоминания, но они будут все меньше и меньше связывать нас.
Аппарат начинает работать – издает звуки, подходящие для научно-фантастических фильмов из далекого детства.
Я совершенно спокоен, я размышляю о том, что в перерывах между научно-фантастическими звуками неровное гудение аппарата напоминает хип-хоп, если лежишь дома в постели на четвертом этаже на Второй Рощинской, а его врубили на всю катушку в наглухо закрытой машине, припарковавшейся под окнами.
Еще я размышляю о том, что это странно – вот так лежать и думать о гудении аппарата, если тебе сейчас объявят приговор. И совсем не думать о приговоре. Это ненормально. Это просто какие-то игры, притворство, защита такая, чтобы не бояться.
У меня постоянно так – одна часть что-то делает, другая за ней наблюдает. Еще и тело со своими проблемами отвлекает. С ума сойти можно, но мне нормально, я привык.
Приходит эта женщина, врач, вывозит меня из тоннеля и предлагает выбор – вколоть «контраст» и послушать гудение еще десять минут или не вколоть. Спрашиваю – надо вкалывать? Надо. Стоит две тысячи.
