Пол стоял в своём кабинете и смотрел
в окно. «Как же всё навалилось», — думал он. Непредвиденное
увеличение расходов, задержки с возведением нового дата-центра,
постоянные проблемы с персоналом. «Я нанял управляющего и плачу ему
за решение всех этих вопросов, но такое чувство, что приходится
решать всё самостоятельно. Это изматывает, чертовски изматывает», —
подумал Пол, глядя в окно. Он закрыл окна кабинета, позвонил на
ресепшен и отдал распоряжение, чтобы его не беспокоили. Запер дверь
на ключ, включил музыку, закрыл глаза и расслабился. В сознании
появился Шаолинь, окутанный дымкой.
Пол шагал по гравийной дорожке сада,
сжимая в кармане телефон. Экран мигал уведомлениями о котировках.
«Почему я согласился на эту авантюру?» — бормотал он, вспоминая
слова отца: «Найди мастера. Он научит тебя тому, чего не дадут в
школе».
Седой мужчина сидел у пруда,
наблюдая за карпами. Его поза напоминала камень — неподвижный, но
готовый в любой миг стать потоком.
— Ты опоздал на семь минут, — сказал
мастер, не оборачиваясь. — Но это неважно. Важно, что ты до сих пор
торопишься.
Он подал Полу бамбуковый ковшик:
— Наполни его из водопада.
Он, хмурясь, подставил ковш под
струю. Вода выбивала его из рук, разбрызгиваясь.
— Почему не получается? — взорвался
он.
— Потому что ты борешься, —
усмехнулся мастер. — Дай воде войти в ритм. Не хватай — прими.
Только на пятый раз, замедлив
дыхание, Пол уловил момент. Ковш наполнился ровно под шепот
потока.
— Мусаси писал: «Побеждает тот, кто
сливается с ритмом противника, чтобы нарушить его». Твой ритм — как
шторм. Но шторм ломает деревья, а ручей точит скалы.
Пол открыл глаза.
— В бизнесе есть моменты, когда надо
быть камнем, а когда — водой. Всё рушится? Не беги — замедлись.
Видишь хаос? Это лишь ритм, который ты не понял.
Пол нажал «отправить» на последнем
письме и замер. Экран монитора, мерцающий цифрами, внезапно потерял
резкость. Звуки клавиатур, смешков коллег и гула кондиционеров
сплелись в монотонный гул, как будто кто-то вывернув регулятор
времени наизнанку. Его рука, всё еще сжимающая мышку, онемела.
Лифт, улица, толпа — всё двигалось
рывками, как старый фильм. Он шёл, не чувствуя асфальта под ногами.
Ритм города, обычно давящий, теперь казался абсурдным: люди
метались, как муравьи под лупой, а рекламные билборды кричали на
частоте, от которой болели зубы.
