Льва притомили пьянки-гулянки,
Опухшие морды, битые склянки.
Дошло до безумства в зелёном лесу:
Кто-то с дубиной ограбил козу…
Лев тогда издал закон:
Всякому зверю не пить самогон.
На алкоголь наложен запрет,
Такое впервые за несколько лет.
Закон будет в силе после заката,
Но утром уже повеяло смрадом.
Некто ушастый плевал на закон,
Нагло напился в «дугу» охламон!
Горланит песни «синий» заяц,
Он напился гад-мерзавец.
Лев за грудки ухватил, теребит.
Желая услышать внятный ответ.
– Ты, Лёва, намедни закон ведь издал,
– Я чин по чину гуляю мал-мал!
– Закон ведь обмыть нужно было,
– Иначе какая в нём кроется сила?
Выслушал лев заячьи отмазки,
Глянул сурово в пьяные глазки,
Треснул ему подзатыльник легонько:
– Ещё раз напьёшься, считай ты покойник…
Утром ушастый плевав на законы,
Пьяный, довольный, гоняет ворону…
Лев схватил за шкирку пьянь:
– Ты опять нажрался, дрянь?!
Глянул тот раскосым взглядом:
– Дёрнул каплю, быть мне гадом!
– Ведь я закон вчерась обмывал,
– Таким образом, сил не рассчитал!
– Сегодня я употреблял не ради пьянки,
– Махнул здоровья для чуток сливянки!
Лева в прошлом алкоголик,
Помнил свой сердечный колик:
– Ну, косая тварь, живи,
– Больше квасить не моги!
На третьи сутки исчез лопоухий,
Нету таких, кто ходит под мухой.
Трезвые звери бродят гурьбой,
В лесу тишина и полный покой.
А время к закату быстро катилось,
Ихняя встреча скоро случилась.
Из лужи знакомые уши торчали,
Прячется заяц, но козлы его сдали…
Лев извлекает косого из лужи,
Отвесил ему оплеуху по роже.
– Ты снова в «дрова», ушастая пьянь?
Тот лыко не вяжет:
– Лёва, отстань!
– Закон издан для зверья лесного типа,
– А я то водоплавающий…
– Я теперь не зверь, а рыба…