Сначала вкратце определимся с двумя главными направлениями в исторических школах, занимающимися изучением истории славянства и Русского государства.
Первое направление условно можно назвать патриотическим, однако этот термин несёт в себе большую уязвимость. Патриотизм – чувство с высокой эмоциональной окраской, поэтому плохо согласуется с историческими методами исследования, которые по идее должны быть беспристрастными и заниматься поисками истины. Но, история – наука особого рода. Она никогда не бывает беспристрастной, поскольку исторические факты, даже если они установлены точно, интерпретируются различными группами людей совершенно по-разному. Например, Сталинград для русских и советских людей – победа и праздник, а для немцев и всех европейцев – катастрофа, горе и поражение, причём даже для союзников СССР. Примеры подобного рода бесчисленны.
Поэтому всякая история – политизирована, патриотична или антипатриотична, направлена на выпячивание определённых фактов и оценок, на затушёвывание других.
Пожалуй, ни в одной стране мира нет официальных историй, уничижительно описывающих прошлое своих народов и стран, и если такие истории пишутся, то они сразу попадают в разряд маргинальных.
В России, к сожалению, всё происходит наоборот. Началось это с Петровских времён, когда наша национальная элита во главе с самим царём вдруг объявила себя не русской, а европейской и стала всё больше и больше откалываться от собственного народа. Со временем это привело к появлению в России двух народов: простого большинства, продолжавшегося оставаться русским, и элитарного меньшинства, дошедшего в своём русофобстве до Гражданской войны с собственным народом. Даже новая Советская власть, к несчастью, тоже оказалась в своих корнях русофобской, и вся борьба вождя СССР Сталина против этого привела только к временной победе патриотизма. После смерти Вождя, русофобское начало в элите вновь отыграло свои позиции и довело СССР до гибели в 1991 году. Что творилось потом и как Россия буквально чудом уцелела в урагане самоненависти и самоуничижения, мы все помним.
В последние годы в России с трудом пробивается осознание того, насколько разрушительной силой может быть наука история. Разрушительной, в первую очередь, для самого народа и государства. Поэтому, потихонечку, полегонечку, ситуация стала выправляться. Часть верхов государства и часть исторического сообщества учёных поняли, что история не может быть нейтральной, а раз так, то должна интерпретироваться патриотически, чтобы способствовать развитию народа и государства, а не разрушать их.
