I
«Мозг подарил мне имя. В моей пустой голове плавало только оно. Ни прошлого, ничего… Только имя. Но даже его было много. Казалось, что из ушей вот-вот рванет, как из вулкана. Пульс бил. Бил по черепу и вызывал приступ паники, словно гладиатор рвался наружу, размахивая кувалдой во все стороны. Я смотрел в потолок. Дикое желание убежать, спрятаться, но господи… я не мог даже пошевелиться! Стены покачивались словно желе и вызывали тошноту. Что произошло? Кто я и где? Пустая комната четыре на четыре. Я зажмурился и почувствовал, что проваливаюсь в бездну сна.
Очнулся в полной тишине, ничего не болело, а в комнате было светло. Осмотрелся. Стены и пол мягкие на ощупь, словно из плюша. Светло оранжевые. Дверь одна, раздвижная, заметил не сразу. Думал, что муляж, как и окна.
Теперь, самое интересное. На задней спинке кровати обнаружил табличку. Залип минут на тридцать. Имя: Филипп, – то самое имя, из памяти. Значит, не выдумал. Причина смерти. Похоже на бред, но… Рак желудка. Я еще почесал затылок и подумал: «Загробный мир такой тесный?». А что? Никто ведь не знает, что после смерти. Следующая строка внесла ясность. Дата заморозки и разморозки. Значит, в далеком будущем? Эскулапы молодцы, подлатали мои органы без единого шрама, но не перестарались ли они? Иначе как объяснить отсутствие голода? Да и в уборную никак не приспичит. И есть ли она тут? По всем углам прошёлся – не нашёл даже горшка. Странно это. Может все-таки сон? В тот момент послышался грохот за дверью. Вошел мужик в халате. Я выдохнул с облегчением. Значит, не один. Расспрашивать его о чем либо счел бесполезным, молчаливый попался. Только блокнот дал и авторучку, да и дневник вести советовал. Сижу теперь за огромной тумбой и пишу. Кто знает, вдруг сработает. Засиделся. Глаза слипаются, думаю, пора спать».
Филипп открыл глаза. Чье-то бормотание взбодрило его и заставило приподняться с кровати.
«Что за…»
Некто широкопузый и огромный, как белый медведь, стоял посреди палаты, шуршал бумагой и озадаченно покачивал плешивой макушкой.
– Нет никакого смысла, ну ника…, – шепот оборвался резко. Человек замер, а затем неторопливо обернулся к Филиппу. Это доктор, так он представился вчера, сутулый мужчина лет пятидесяти с седоватой неухоженной щетиной.
– А я… тут… В общем, как бы выразиться… Я не нашёл в ваших записях… Точнее, не так уж много там вопросов. Ожидал большего.
