В детстве она была тихой и незаметной девочкой. Ей редко улыбались прохожие. В детсаду с ней не было хлопот: она всегда усердно выполняла указания воспитательниц, аккуратно, неторопливо съедала обед, не участвовала в шумных проказах детей, не капризничала и, тем не менее, никогда не смогла заслужить нежного отношения к себе детей и взрослых. В школе училась она хорошо. Дома выполняла все просьбы матери: ходила за хлебом, пылесосила, мыла посуду, затем тщательно выполняла школьные домашние задания, вечерами смотрела телевизор. Изредка выходила во двор погулять, но быстро возвращалась обратно. Близких подруг у нее не было. И хотя она никогда не ябедничала, старательно подсказывала с первой парты вызванному к доске, охотно давала списывать, – в классе к ней относились, как к неодушевленному, хоть и нужному предмету (как, например, к классной доске или к цветочным горшкам на подоконниках). Ей не предлагали сбежать с урока в кино, поиграть в классики или фанты. Девчонки даже не сплетничали о ней. Ее не замечали. Сначала она пыталась проникнуть в девчоночьи кружки, но так как ее упорно не воспринимали, как подругу, ее попытки становились все более робкими и, наконец, прекратились.
Сколько раз она плакала, став постарше, перед зеркалом, разглядывая свои тусклые редкие волосы, острые черты и серый цвет лица: «Господи! Ну, почему я такая уродина?», – шептала она сквозь слезы. Но уродиной она не была. Уже учась в институте, она познакомилась с пареньком, который приехал учиться из глухой деревеньки. Это был первый человек в ее жизни (после матери), которому она нравилась, который говорил ей: «Какие у тебя удивительные глаза!». И, правда – глаза были удивительные. Цвета морской волны. Сине-зеленые. Глубокие. И стройная девичья фигурка. Таня всем сердцем привязалась к своему новому знакомому.
Но хозяйка квартиры – раздражительная старушка, невзлюбила паренька и всячески препятствовала их встречам. Видя, как аккуратна, трудолюбива и вежлива ее постоялица, она подумывала, что неплохо было бы познакомить эту девушку со своим племянником, которого год назад бесстыдно бросила жена.
Племянник Евгений Тане не понравился. Он был почти на двадцать лет старше ее, и двадцатидвухлетней девушке казался стариком. Но он был настойчив: приходил часто, носил конфеты, недорогие подарки. Хозяйка не уставала хвалить своего Женечку, его родители восприняли Таню благосклонно; и не успев заметить, как все это получилось, она стала его женой. В ночь перед свадьбой она опять стояла, как в детстве перед зеркалом и снова плакала: «Ну, зачем я делаю это? Куда я тороплюсь?». И все-таки, замуж она вышла.
