Дарья
Булатникова
СМЕРТЬ В ОБЪЯТИЯХ ПРИБОЯ
Море…
Как давно она не видела море, чтобы вот так
— проснуться рано утром, подойти босиком к окну, отдернуть штору, и
перед глазами — ослепительная бескрайняя лазурь. И розовое золото у
самого горизонта, там, где поднимается солнце. И тающие в нем
силуэты двух кораблей. И всё это сегодня принадлежит ей. И только
ей!
Усевшись на подоконник, Женя с
удовольствием полюбовалась спускающимися вниз по склону буйными
зарослями кустов, усеянных красными и лиловыми цветами. Темная,
слегка влажная зелень пахла по-южному томно и чувственно. А дальше,
метрах в тридцати, начинался пляж, на котором пестрыми группками
скучали лежаки, зонты и шезлонги. И ни души.
Женя не выдержала, кинулась в ванную,
схватила высохший за ночь купальник и быстренько влезла в него,
путаясь пальцами в завязках. Больше ничего надевать она не стала,
только сунула ноги в желтые сланцы, купленные специально в цвет
купальника, схватила роскошное красное полотенце (полотенце было не
её, она обнаружила целую стопку таких в шкафу) и побежала к
морю.
На полпути ей стало смешно — бежит и
дрожит, словно в предвкушении свиданья. А впрочем, так и есть, с
детства она самозабвенно любила море, любила смотреть на него,
пробовать на вкус горько-соленую воду, кидаться с разбега в его
прохладные объятья. А ещё она любила шторм, когда море становится
свинцовым и тяжелым, хлещет в берег и зло шипит, отползая. Если
успеть, то можно до следующей волны подбежать и выхватить мокрый
зеленый окатыш из бутылочного стекла или очумевшего, помятого
прибоем крабика, или пробку от заморского вина. И быстрей назад, от
догоняющей пенистой воды, которая может больно ударить галькой по
щиколотке и даже сбить с ног.
Но сегодня море было шелковым — абсолютный,
безупречный штиль. Да и Женя уже не та голенастая девчонка с
выгоревшими непослушными прядями волос и шелушащимися от непривычно
горячего солнца плечами, которую родители часами не могли заставить
вылезти из воды. И всё равно — ощущение немыслимого счастья и
беззаботности переполняло её душу до краев, не оставляя места для
чего-то другого.
Пляж был довольно просторным — около ста
метров берега, с обеих сторон огороженного высоким кирпичным
забором, поверху увенчанным острыми штырями, а там, где начиналась
вода – густая сетка по бетонным столбам. Обогнуть, конечно, можно,
всего-то метров тридцать проплыть, но Борис уверял, что вряд ли кто
на это осмелится, за последние годы научились уважать частную
собственность. Вернее, научили. Собаки, хоть и запертые в вольеры
за домом, все равно выглядели внушительно — два кавказца и
доберман. На гектар территории меньше нельзя.
