— Так ты действительно предательница, Айви? — с неуместным
весельем спрашивает Марко.
Его глаза лихорадочно блестят, на щеках горят пятна нездорового
румянца. Впору лоб пощупать, чтобы убедиться, что у него начинается
жар. Марко выглядит заболевшим, но вместо того, чтобы лечиться,
сидит на моей кухне, допрашивает, мешает собираться.
Гораздо больше, чем его болезненный вид, меня беспокоит рукоять
клинка, выглядывающая из-под видавшей виды стёганки. Выхватить —
одно мгновение.
Я разливаю по кружкам чай, одну ставлю на стол перед Марко,
вторую оставляю себе и не сажусь, а, наоборот, приваливаюсь спиной
к шкафу и остаюсь на ногах: пусть между нами будет крошечное, но
всё же расстояние и пространство для манёвра.
— Марко, не слишком ли громкое обвинение?
— Мы «Безликая пятёрка», а ты вдруг бросаешь нас, твою семью,
твоих друзей, самых близких тебе. Ты ведь тоже резала руку,
смешивала нашу кровь, клялась в вечной дружбе. Как ты можешь уйти
просто так, Айви?!
У-у-у-у…
Помню, нам было по пятнадцать-шестнадцать лет, дурные подростки,
возомнившие себя королями этой жизни. Мы и правда поклялись в
вечной дружбе: забрались в руины старого храма, дождались полуночи
и смешали кровь в чашке с водой, зачерпнутой из случайной лужи,
потом произнесли пафосные обещания и плеснули сомнительное
содержимое чаши туда, где, по нашему мнению, в далёком прошлом
должен был стоять алтарь.
— Я по-прежнему твой друг, Марко. — Не считая неловкого эпизода,
когда едва не случился поцелуй, грозивший перейти в нечто большее.
Хорошо, что не случился.
— Ложь!
Яростный крик, удар ладони по столу.
Если бы я не ждала чего-то подобного, я бы вздрогнула.
Но я ждала и сохранила безмятежное спокойствие, глазом не
моргнула.
— Может, это ты меня предал? — лениво спрашиваю я. — Мы обещали,
что принимать решения будем вместе. Один за всех, и все за
одного.
Девиз из моей прошлой жизни «Пятёрке» понравился.
— Что?
— Ты и Дэн за всех приняли предложение того слизняка в котелке,
невзирая на то, что я против, Лорен не согласна. — Я морщусь,
вспоминая неприятный визит.
С ног до головы обвешанный дешёвыми амулетами, крепкий мужичок с
липким взглядом и круглой шляпой на облысевшей голове вонял
принадлежностью к криминалу. Связаться с ним — всё равно что
подписать себе смертный приговор, но обещание несметных богатств
заглушило мои возражения.
