Динь-динь-динь. Как всегда, внезапный трезвон будильника приводит меня в чувства, несколько минут отлеживаюсь, пытаясь сконцентрировать все мысли в единую опору, пластом вытягиваюсь в полный рост и выползаю из-под кровати бодрячком. Времена, когда вампиры спали в гробах, давно миновали, хотя и встречаются индивидуалисты, однако мой выбор обусловлен банальным опасением за собственную шкуру: днем сквозь мелкие прорехи в портьерах в комнату просачиваются солнечные лучи, и пусть до постели они не досягаемы, но превентивные меры никому не помешают.
Добираюсь до часов: чуть перевалило за семь вечера, в уме подсчитываю необходимое время на сборы, затем в ванную комнату. На желто-блеклой стене вместо зеркала календарь с отмеченными датами моих успешных вылазок, за весь ноябрь – три красных отметки, и все сошлись на субботах, сегодня как раз последняя: последний день, последняя жертва, а потом поиски нового города и жилья. Подолгу задерживаться на одном месте крайне опасная затея, и, несмотря на то, что я живу по фальшивым документам, все же пропажа людей может вызвать ненужное внимание как полицейских, так и охотников за вампирами. Одного человека мне хватает на неделю, если не считать зимний период (тогда можно и целый месяц обойтись одной добычей, правда, большую часть досуга тебе придется отсыпаться, так сказать, силы беречь, но дело это плевое, как я уже говорил, на кону твоя шкура).
Выбор одежды, или, как я это называю, хищного окраса, вводит меня в затруднение. С одной стороны, хочется следовать современным тенденциям в мире моды, можно применить эклектичность, выражая весь свой креатив, но, с другой, – шибко выделяться из толпы аборигенов не стоит: моя задача зацепить на себе взгляд одного человека, а не жителей всего пригорода. Выбор падает на темные джинсы с бурыми мокасинами, белую рубашку и кожаную куртку от Pepe Jeans. Последний штрих – аккуратно выделяем пробор и зачесываем волосы в сторону Парижа. Ах, Париж! На лестничной площадке встречаю престарелую соседку Пелагею. Старушка всегда смотрит на меня с презрением, и этот раз не стал исключение. Уж поверьте, мне не составит никакого труда затащить эту старую клячу к себе в комнату и содрать кожу с ее лица, но, как любому уважающему себя вампиру, мне необходимо держать свои охотничьи инстинкты на зеленой шкале, леность равносильна смерти. Наперекор режущему осеннему холоду, морозу и ветру, двор полон людьми: дети визжат на качелях, а их родители, усевшись на скамейки, громко делятся будничными событиями. Как бы я ни старался стать неприметным средь этой серой массы, но мой внешний вид притягивает случайные взоры. Проношусь к своей машине, и, не дождавшись, пока мотор разогреется, трогаюсь с места.
