1. Пролог
ИЛЬ ФАРГ (ПЕРЕД РАССВЕТОМ). Невестка Эмира
Книга 1
Ульяна Соболева
Аннотация
Ахмад:
Увидеть и адски вожделеть дочь своего самого лютого врага? Дочь того, кто изуродовал мою душу и мое тело? Девку, которая окрутила моего сына и вышла за него замуж? Даааа, я ее захотел. И по нашим законам она ему не жена… и я заберу ее себе. Нас обоих ждет вечная тьма, как перед рассветом!
Вика:
Я, наивная маленькая дурочка, поверила в счастье, но принц…позволил чудовищу с изуродованной душой отобрать у меня сказку и превратить мою жизнь в адскую пытку, где добро не побеждает зло, где главный злодей не исправится, тьма не станет светом. Потому что ни один нормальный отец не отберет у родного сына невесту и не сделает ее своей рабыней.
ХЭ. СЛР. ОСТОРОЖНО, ЕСТЬ МАТ! НЕГАТИВ ЧИЩУ! В КНИГЕ МНОГО СТРАДАНИЙ! НАСИЛИЯ! Между главными героями! Розовые Единороги сдохли и завонялись! )
Пролог
Ахмад Мухаммад ибн Бей испытывал ко мне какую-то противоестественную бешеную ненависть, вперемешку с этим невыносимым выражением похоти на дне его черных огромных глаз. И я понятия не имела, за что…чем я заслужила такую жуткую участь, и почему именно он отобрал у меня счастье. За что? Зачем я ему?
Когда где-то за дверью объявили:
«Эмир пожаловал»
Я вся снова заледенела от ужаса, а надежда, что Рамиль возразит своему монстру-отцу, исчезла, едва я взглянула в испуганные и жалкие глаза своего жениха еще там, когда Ахмад объявил, что никакой свадьбы не будет.
– Пошел вон, не путайся под ногами! – рявкнул он тогда сыну, и тот трусливо ретировался, уступая более сильному противнику.
Голос Ахмада прозвучал настолько отчужденно, настолько холодно, что мне показалось, я сейчас упаду в обморок от одного его звука. Никто и никогда не пугал меня настолько сильно, как этот человек, которого и человеком язык назвать не поворачивался.
Эмир вошел в спальню и занял собой все пространство комнаты. Огромный, высокий, худощавый и в тот же момент настолько сильный, что каждая его мышца прорисовывается под черным лонгсливом с воротником под горло. Сколько ему лет? Он выглядел достаточно молодо…Лет тридцать пять или тридцать шесть. Красивый до боли в глазах и в тот же момент совершенно изуродованный с левой части лица грубым шрамом от ожога. Я вздрогнула, увидев этот шрам, но не от жалости, а от суеверного ужаса, потому что он пугал меня, как самое страшное и ненасытное чудовище из адских кошмаров, и это чудовище пришло ко мне в спальню, чтобы уничтожить и разодрать на части.
