Собаки Европы

О книге

Автор книги - Альгерд Бахаревич. Произведение относится к жанру современная русская литература. Оно опубликовано в 2019 году. Международный стандартный книжный номер: 978-5-9691-1836-2.

Аннотация

Кроме нескольких писательских премий, Ольгерд Бахаревич получил за «Собак Европы» одну совершенно необычную награду – специально для него учреждённую Читательскую премию, которую благодарные поклонники вручили ему за то, что он «поднял современную белорусскую литературу на совершенно новый уровень». Этот уровень заведомо подразумевает наднациональность, движение поверх языковых барьеров. И счастливо двуязычный автор, словно желая закрепить занятую высоту, заново написал свой роман, сделав его достоянием более широкого читательского круга – русскоязычного. К слову, так всегда поступал его великий предшественник и земляк Василь Быков. Что мы имеем: причудливый узел из шести историй – здесь вступают в странные алхимические реакции города и языки, люди и сюжеты, стихи и травмы, обрывки цитат и выдуманных воспоминаний. «Собаки Европы» Ольгерда Бахаревича – роман о человеческом и национальном одиночестве, об иллюзиях – о государстве, которому не нужно прошлое и которое уверено, что в его силах отменить будущее, о диктатуре слова, окраине империи и её европейской тоске.

Читать онлайн Альгерд Бахаревич - Собаки Европы

Белорусскоязычная версия романа «Собаки Европы» вышла в 2017 году в издательстве «Логвiнаў»

* * *

Ю.

In the nightmare of the dark
All the dogs of Europe bark,
And the living nations wait,
Each sequestered in its hate;
Intellectual disgrace
Stares from every human face,
And the seas of pity lie
Locked and frozen in each eye.
Follow, poet, follow right
To the bottom of the night…
W. H. Auden. In Memory of W. B. Yeats

…В темноте кошмарной той
Лают все наперебой
Псы Европы. А народ,
Полон ненависти, ждёт
Расширения границ.
Тупость пялится из лиц,
Море жалости в глазах
Заперто навек во льдах.
Так ступай туда, поэт,
Там ступай, где гаснет свет…
У. Х. Оден. Памяти Йейтса

I. Мы лёгкие, как бумага

Как же мне надоел ваш белорусский язык, кто бы знал.

И кто бы знал, с каким наслаждением я пишу это. Надоел. Опостылел.

Ос-то-чер-тел.

Опротивел.

Достал.

Брысь, моя обрюзгшая мова, брысь. Ты вдоволь натешилась. Тобой не заработаешь, не убьёшь, не наиграешься, тебя уже не забудешь. Будто незнакомая баба в привокзальном тумане, похитительница оставленных на минутку детей, однажды ты появилась из ниоткуда, взяла меня за руку и повела в заплёванный подземный переход, полный тусклых витрин, озябших голубей и продавцов лотереек, – а я всё оглядывался туда, где остались стоять чемоданы: надёжные, начинённые будущим, уже ничьи. Ты разлучила меня с родными, это тебе благодаря мне привиделся однажды какой-то особый, странный народ, прозрачный, неуловимый, на самом-то деле – не существующий. Год за годом мы ходили с тобой по свету, ночевали в разных убогих местах, каких-то мухо-молочных деревеньках, библиотеках, заброшенных замках, на подозрительных постоялых дворах – где придётся; ты покупала мне дешёвые китайские игрушки и кормила, пока я не вырос, ты учила меня говорить тихо, а думать быстро, днём ты заставляла меня клянчить на улицах мелочь, а ночью обещала мне царство, и вот куда ты в конце концов меня привела –

в эту тёмную,

словно задымлённую,

съёмную

однокомнатную квартиру,

в доме с мемориальной доской,

в городе М.,

во времена всеобщего помрачения.

И ваш русский язык меня тоже достал. О-кон-ча-тель-но. Так приелся, что мочи больше нет. Кто бы знал, какую оскомину он успел мне набить за последние сорок лет. Что им ни скажешь, этим

Рекомендации для вас