…небо – престол Мой, а земля – подножие ног Моих;
где же построите вы дом для Меня и где место покоя
Моего?
…А вот на кого я призрю: на смиренного
и сокрушенного Духом и на трепещущего
пред словом Моим.
Из Пророка Исаии, 66, 1-2
ЛЕТНИЕ ГРОЗЫ
(Пролог)
Как повелось тем летом жарким,
В избытке ливней грозовых,
Они играли на лужайке
Перед оградой Мошниных.
И только тучи выпускали
Колючих стрел шумливый лес,
Мальчишки всей гурьбой бежали
Во двор мошнинский под навес.
Рубашки с мокрых плеч тащили,
Жгутами скручивая так,
Что под навесом струи лили,
Как лил с небес дождливый мрак.
Но неуёмный Вовка Тришкин,
В округе самый озорной,
Вертел упрямо головой:
«А может, в чику, ребятишки,
Покуда дождик проливной?»
«Ну ты даёшь! – смеялся Прошка,
Хозяин этого двора. —
Сперва подумал бы немножко.
Какая в этой тьме игра?
Видать, до светопреставленья
Дождь разошёлся – не на час.
Уж лучше нам продолжить чтенье.
На чём расстались прошлый раз?»
Мальчишки бросили одёжку
В ненастном шуме выжимать.
«О преподобном начал, Прошка,
Ты сказку длинную читать…»
Володька Тришкин недовольно,
Как бы за что-то Прошке мстил:
«Уж как-то по-смешному больно
Медведя хлебом он кормил.
У нас сосед в лесу недавно
Топтыгу встретил, так стрелой
Летел до города, бесславно
Ружьишко бросив под сосной.
А ты – кормил из рук топтыгу…»
Но вновь прервал его Мошнин:
«И я бы дёру дал и ты бы.
И все мы вместе не смогли бы
Один с медведем на один». —
«Да сказки это, Прошка, сказки!
А ты поверил им, чудной». —
«Ох, даст тебе за это таски…» —
«Кто это даст?» – «Да кто? Святой».
Они наскоком, петухами
Сошлись. Но надобно сказать,
Остыли тут же. И с друзьями
В мошнинский дом пошли читать.
* * *
Над «Житием» склонившись, Прошка
Читал, как в храме пономарь,
Ну, по-мальчишески немножко,
Но всё же уличная хмарь,
Хотя совсем не разгонялась,
И дождик лил, как из ведра,
Однако ребятне казалось,
Что, вроде, солнце прорывалось
Сквозь дальний частокол двора.
И ливень, вроде бы, кончался,
И в огороде между гряд
Монах с мотыгой появлялся,
Не по заслугам простоват.
И подходил к нему крестьянин,
И говорил: «Я, отче, наг,
Но мне и ты одёжкой равен,
И ты из бедняков бедняк.
Как я, не шибко многодумен,
Такая же к работе прыть.
А мне, браток, нужён игумен,
Хотел бы с ним поговорить. —
И дальше, вовсе неумело: —
Слыхал, что наших он кровей.
А потому такое дело —
Веди к святому поскорей».
