Сампликоны – последняя версия высокоуровневых биороботов, восставших против человеческого рода и истребивших в 2122 году 7 миллиардов человек. Оставшаяся малочисленная часть населения пытается выжить, несмотря на постоянное преследование первым отрядом сампликонов людей для их тотального уничтожения. Сампликоны внешне ничем не отличаются от людей, но их можно опознать через специальные устройства, регистрирующие сильное радиоактивное излучение от ядерных мини-реакторов, заменяющих у сампликонов человеческое сердце.
– Осторожно! Прячься! – закричал Малмон, указав пальцем на небо, где сампликон-разведчик проводит плановый полёт над сектором 53 – ранее это место называли городом «Москва». Сейчас здесь огромная свалка бесполезного металла. Изредка здесь можно увидеть сохранившиеся от бомбёжки высотные здания, где если повезёт, то можно пережить ночь, потому что когда наступают сумерки, то сампликоны первого отряда начинают поиски своих будущих жертв.
– Вижу, вижу, – спокойно ответил Рон, укрывшись за бензоколонкой.
– Сегодня нам благоволит удача. Я думаю, что можно расположиться здесь, так как они уже проверили этот участок сектора, и поэтому они не будут искать нас здесь, – сказал Малмон – бывший военный, полковник в отставке. Однако Малмон был одет в гражданскую простую одежду: в помятую клетчатую рубашку, потертые джинсы и старые чёрные башмаки. Из-за того, что он не брился, Малмон был похож на старика. Когда же он отдавал команду Рону – его другу по несчастью, то сразу было понятно, что ты имеешь дело с человеком, за плечами которого не одна пережитая война. Однако даже он не был готов к войне с Сампликонами.
– Я разведу костёр, – ответил Рон.
– Хорошо бы. Пожалуй, нам не помешает ещё чего-нибудь перекусить.
Рон методично, как скаут, разжёг костёр, а затем, когда появились угли от сгоревших дров, Малмон бросил туда несколько картофель, пережевывая корочку чёрного хлеба.
– Рон, как ты считаешь, чем сампликоны отличаются от людей?
– Тем, что они – биороботы.
– Верно, но чем мы не похожи на них?
– Они – безжалостные убийцы.
– Некоторым людям это тоже присуще.
– Тогда у них нет инстинктов.
– Тоже верно. Но у них есть программы задач.
– Вы хотите сказать, что мы такие же, как они?
– Нет. Как раз наоборот – они никогда не будут нами, потому что мы можем любить. Если же мы можем любить, то мы можем испытывать жалость, сострадание и доброту.
