1. 1. Глава, в которой Ханна возмущается
— Это даже не смешно, — пробормотала я удивлённо и отвернулась к окну.
Голова слегка кружилась, как назло, почти декаду назад я серьезно приболела и вынуждена была валяться почти без сознания и сил в кровати. С трудом припоминала теперь, в какой из дней явился мой дражайший родственник со своей семьей. Годами от него только открытки приходили к праздникам, а тут — полномасштабное явление. Я понимала, что к этому все и придет, но не думала, что все случится именно так. Глупо.
Дядя застыл как памятник самому себе, тараща на меня глаза. Он смешно открывал и закрывал рот, напоминая большую круглую рыбу, выброшенную на берег. Раньше я бы похихикала: в последние годы дядя все пытался сбросить вес, но щеки никуда не уходили, только круглее становились. Но сегодня настроения не было.
— Это не смешно, — повторила я. — В день, когда мой отец, ваш старший брат, признан умершим, говорить такие глупости.
Я с трудом сдержала слезы. Отец пропал без вести почти три года назад. И все это время я верила, что он вернётся. Поэтому письмо с королевскими печатями и яркой красной лентой королевской Палаты хранителей законов стало для меня шоком. Сегодня кер Фиделус Рольван Михалько официально умер.
Судя по всему, кое-кто ждал этого дня с нетерпением. Печать на письме давала доступ к завещанию.
— Это не глупости, дорогая племянница! — топнул ногой дядя. А я в ответ только фыркнула:
— Вы утверждаете, что отец поставил мне это идиотское условие в своем завещании? И не оставил мне ни единой записки, которая объяснила бы его последнюю волю?
— Он мой брат, он заботился о тебе, и я как нынешний глава нашей семьи выполню его волю!
Как же, волю… Я протянула руку к тем самым бумагам, которые по идее содержали последнюю волю отца, но дядя отдернул руку. Святой зад Мирны, тут не надо было быть особо умной, чтобы понять — документ подделка. И как только удалось подменить оригиналы? Они ведь лежали в специальном хранилище в нотариальной конторе.
— Знаете, мы были с ним очень близки, — попыталась зайти я с другой стороны. — И замужество… О подобном предупреждают!..
— Мужчины не любят выглядеть слабыми, а завещание — это слабость, — с умным видом ответил дядя.
— Не слабость, а предусмотрительность, — рявкнула я. Не выдержала, каюсь.
