Машина переваливалась через кочки, буксовала в жидкой грязи. К ночи прояснилось, мерцали звезды. Тарахтел надсаженный мотор. В свете полной луны выделялись очертания «ГАЗ-4» – кабина, как у полуторки, укороченный кузов, малая грузоподъемность. Кузов был затянут брезентом.
Машина проползла вдоль леска и встала. Водитель выключил зажигание. Стало тихо. Только справа от дороги глухо ухал филин, стрекотал полуночный кузнечик под завалившейся оградой хуторских строений.
– Тиха украинская ночь… – пробормотал молодой водитель в кепке, озираясь по сторонам.
– Тиха, – согласился коренастый пожилой мужчина со щеточкой седых усов. – Только здесь тебе, Фомин, не Украина.
– Да знаю я, товарищ капитан, так, к слову пришлось…
Пассажир потянул носом, прислушался. Не нравилось ему это дело – привередлив стал, во всем подвох видел. Слишком легко все складывалось: вот клиент на блюдечке, подходите и берите. Только и дел-то – набраться терпения да лишних звуков не издавать. Он повернул голову, отодвинул заслонку за спиной.
– Все к машине…
Двое высадились из кабины, трое – из кузова. Все носили штатское, все – молодые, крепкие. Оперативники достали пистолеты, ждали дальнейших указаний. На открытом месте не маячили, отступили за кузов, настороженно озирались.
Умолк филин в чаще. Кузнечик в траве продолжал беззаботно стрекотать. Дул прохладный ветерок – по ночам в это время года было не жарко.
– Все тихо, товарищ капитан, – прошептал кто-то. – Не похоже, что нас здесь накормят и напоят.
– Пива нет, – пошутил другой.
– Разговорчики, – буркнул капитан.
Он колебался, чувствуя предательскую нерешительность. Странно все как-то складывалось. Но нет, он, старый опытный лис, почуял бы подвох сразу. Тем более надежный человек подкинул этот адресок в необитаемой глуши приграничного пространства.
– Фомин, остаться у машины, – негромко приказал капитан. – Как зайдем во двор, переставь ее вперед метров на сто, замаскируй за дорогой, чтобы не маячила, и бегом к нам. Да не торчи тут, как тополь, сгинь куда-нибудь.
– Есть, товарищ капитан…
Четверо пересекли заросшую подорожником колею, рассредоточились за плетнем. Ограда была ветхая, свое уже отслужила – не являлась больше ни преградой, ни украшением. Обитатели хутора давно съехали: приказ по пограничному округу полуторагодичной давности – освободить от населения территории в непосредственной близости от границы. А она совсем рядом – на западе за маленьким леском обрывистый спуск к воде. Середина фарватера – граница. Буг – река полноводная, глубокая, хотя и не широкая – метров семьдесят от берега до берега…
