— Почему Грушин тебя убил? — судья глянула в мою сторону и тут у
меня внутри всё похолодело. — Это была самооборона? Ты ему
угрожал?
— Грушин пытался добыть мои показания. Но я поймал его в
медвежий капкан, — ответил Старатель, затем повернулся ко мне и
блеснул глазами. — Только это не он меня убил. Меня его демон убил!
Он разговаривает с демонами на их языке!
— Что? — не поняла Правдивых и нахмурилась. — Что ты сказал?
Призрачный рот Старателя открылся, словно он хотел что-то
ответить, но тут же душа убийцы исчезла. Не так, как душа Фериха,
которая постепенно размывалась в воздухе, а разом. Старатель просто
перестал существовать в одно мгновение.
— Почему подозреваемый пропал?! — судья уставилась на Рика.
В этот же самый момент я почувствовал на себе пронзительный
взгляд. Едва мне стоило повернуться, как я встретился глазами с
Асакурой. Она не просто смотрела на меня с подозрением. Она
смотрела на меня с обвинением.
— Растворился, — невинно развёл руками Рик, отвечая на вопрос. —
У меня и при физической жизни не получалось их долго удерживать, а
сейчас и подавно, — он даже не оправдывался, а констатировал факт.
— Поэтому я и просил вас в первую очередь спрашивать самое
главное.
— А что он сказал в конце? — Правдивых глянула на меня, но без
лишнего негатива. — Какие-то демоны.
— Мы мало знаем о загробном мире, — Рик спустился ниже и
устроился на стул рядом со мной, словно заправский адвокат. —
Видимо, что-то ему там мерещилось.
— Но вы говорили, что души врать не могут? — я слышал в голосе
судьи, что ей нужно просто спокойствие. — Тогда…
— Ваша честь, — ответил на это Рик. — Есть такие вещи, которые
человек принимает за правду, например, галлюцинации. И, если он
начинает о них рассказывать во всеуслышание, это не означает, что
он лжёт. Просто что-то увидел.
Судью Правдивых и собравшихся людей это объяснение полностью
удовлетворило. А вот Асакуру — нет. Она перестала прожигать меня
яростным взглядом, но при этом сидела в напряжении, то есть готовая
в любой момент перейти к активным действиям.
— В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, — громогласно
заявила судья, — считаю возможным перевести Макса Грушина из
категории обвиняемых в категорию свидетелей по делу о групповом
убийстве призывателей в данже для новичков.
Сразу вслед за её словами последовали не оглушительные, но
всё-таки аплодисменты. Даже Рик пытался хлопать, как мог. Я видел,
что аплодирует толстый и плешивый следователь, который угрожал мне
пытками. Хлопает отец Ники. Кто-то из родителей убитых, хоть и со
слезами на глазах.
