До армии я работал на стройке. Понимая, что вчерашний школьник, не имеющий специальности, никому не нужен, я сходил в обком комсомола и, вооружившись соответствующей путевкой, тут же был принят в передвижную механизированную колонну (ПМК) на должность слесаря по ремонту электродвигателей. По «должности», правда, мне ничего не доверили делать и гоняли туда-сюда по всякой мелочи: там подержать, то принести и так далее. Однако недели через три мне все же определили «специализацию». С утра до вечера я ходил по необъятной стройплощадке с кисточкой и банкой краски и нумеровал трубы, в которые потом закачивали цемент. Сначала я полагал, что надо мной подшутили, но после первого же разноса в бригаде, когда из-за моей ошибки цемент качнули «не туда», я понял, что моя работа хоть и непыльная, но ответственная.
Откровенно говоря, мне невероятно везло. Мало того (в силу возраста, наверное) я был любимцем в нашей бригаде, собранной тогда по сути со всего СССР, поскольку стройка была Всесоюзной и ударной. В ветхом, но битком набитом всяким сбродом общежитии ПМК мне отвели… отдельную комнату.
Строго говоря, комната была трехместной. Почему ко мне никого не подселяли, несмотря на то, что в соседних комнатах из-за тесноты приходилось ставить даже раскладушки, – до сих пор остается загадкой. Но поначалу я полагал, что этому поспособствовала Оля Зайчикова, комендантша, с которой у меня с первых же дней установились добрые отношения и которая, кажется, тут же положила на меня глаз. Эта тридцатилетняя, чем-то похожая на цыганку женщина рубенсовских габаритов обычно мне выговаривала:
– Марат, ну ты посмотри на грудь своей Лисички! Ведь это прыщики! У женщины должна быть вот такая грудь!
С этими словами, подбоченясь и выставив перед моим носом свои прелести, плотно затянутые вязаной кофтой, она делала прямо-таки угрожающий шаг навстречу. Я же шутливо прикрывал голову руками, как бы опасаясь, что на меня сейчас обрушатся два тяжеленых астраханских арбуза и кричал:
– Ольга, ты бутылку со стола смахнешь!
Это действовало на нее отрезвляюще. Она садилась на место, настолько выразительно навалившись на стол, что нашей с ней бутылке, думаю, было не легче от перспективы попасть под те же арбузы.
– Эх, Марат, Марат, – сокрушенно вздыхала при этом Ольга, – ну что ты в этой Лисичке нашел?
