Впусти меня в свою жизнь, впусти
Я тебя не предам, ты слышишь?
В лодке вдвоём ведь легче грести
Я хочу ощущать, как ты дышишь…
Впусти меня в мир свой закрытый, впусти
Прошу тебя просто сердечно,
В тебя я с корнями успела врасти
Хочу быть твоею навечно…
Он даже сам не мог себе ответить, что привлекло его в этой хрупкой, слабой, худенькой большеглазой девочке – женщине. Да, она была взрослой женщиной, но это сразу нельзя было понять. Может эта хрупкость, какая – то незащищённость его и зацепила. Но, хрупкой и слабой она была только снаружи. Внутри у неё горел огонь жизни, клокотала лава, и он в этом убедился почти сразу же.
В свою жизнь Инна впустила его, распахнув широко двери души своей. Приглашая Илью за собой, она сразу полилась ему под ноги широкой, полноводной рекой. Но не той, что может утопить, а рекой способной накормить, утолить жажду; да, защитить от преследователей, если они имелись.
Она сразу же показала себя отличной хозяйкой. Повсюду сверкало всё идеальной чистотой, всюду чувствовалась умелая рука не лентяйки. Не отсутствовал и хороший вкус. Всё было грамотно обставлено, заправлено, застелено, оформлено. На кухне она тоже не была новичком. Инна умела готовить и готовила отменно. Ей удавались и первые блюда, и второе нельзя было просто так съесть, чтобы не облизать пальцы. А, уж пироги, да всякие ватрушки, могли просто свести с ума того, кто понимал толк в этом.
Илья просто отъедался и объедался после всех своих жизненных перипетий. Он любил поесть, как всякий нормальный мужик, без осложнений здоровья. Ещё с детства он был приучен к борщам, подливам, соусам, всяким печёным вкусностям. Конечно же, человек может обойтись и без всего этого, если приспичит в жизни. У Ильи было как раз такое время, когда говорят – приспичило. Но это не важно, это касается только его.
Он уплетал, всё приготовленное Инной с завидным аппетитом, всегда отзывался с благодарностью о съеденных блюдах в адрес радушной хозяйки, чем очень радовал первую. Конституция его организма позволяла ему есть много, но в то же время он всегда был в форме. Ни грамма жира, одни мышцы. Да, даже можно сказать смотрелся тощим. Поджарым, как волк в бескормицу. Те ведь тоже могут обходиться длительное время без пищи, но это почти не убавляло в них силы к жизни. У Ильи были, как раз такие годы. Долгие, страшные годы, но и их нужно было, как – то преодолевать.
