Чечня. Год третий

Прежде всего несколько слов для того, чтобы обозначить контекст, в котором редактировался этот текст. Я послал российским властям первый запрос на беседу с президентом Чечни Рамзаном Кадыровым в конце 2008 года, когда они стремились подчеркивать позитивные аспекты чеченского режима – такие, как восстановление Грозного. Принципиальные аспекты моей поездки на места событий были одобрены, но административные проволочки привели к тому, что я смог приехать туда – вместе с фотографом Томасом Дворжаком – лишь к концу апреля 2009 года. В Чечне мы находились две недели, могли куда угодно ездить и с кем угодно общаться, однако так и не смогли добиться беседы с Кадыровым. Затем – вплоть до июня – я устраивал встречи с читателями в разных городах Европы, а также в Москве. Тогда я написал первый вариант этого репортажа, вписывающегося в преимущественно оптимистическую перспективу. После происшедшего 15 июля убийства сотрудницы «Мемориала» Натальи Эстемировой и после других убийств, случившихся сразу же за ним, эта перспектива оказалась поставлена под большое сомнение. Поэтому я полностью переписал этот текст, чтобы учесть только что упомянутые события, и завершил его в октябре 2009 года. В таком виде я его и публикую, осознавая, что за это время из-за новых событий он стал отчасти устаревшим.

Я благодарю тех друзей, которые пожелали прочесть эту работу до публикации и высказать критические замечания. Без этого она, наверное, так и не увидела бы свет.

Дж. Л.

Поскольку Рамзан Кадыров, молодой президент Чечни, как всем известно, является «самым великим строителем в мире», то счастливый случай привел иностранного гостя в Грозный именно 27 апреля – накануне Дня строителей, задуманного как раз для того, чтобы отметить пятую годовщину создания Министерства строительства. Тамир, молодой чеченский пресс-атташе, который должен был нам помогать, фотограф Томас Дворжак и я были приглашены в этот день в городской театр; стоя в главном театральном холле, перед огромным сияющим роялем в обрамлении портретов отца и сына Кадыровых, я смотрел, как входит в театр чеченская номенклатура, проходя по одному мимо металлоискателей, рядом с которыми расположилось омоновское оцепление. Главы районных администраций поблескивали массивными золотыми часами «Ролекс» и кольцами с бриллиантами; министры были в розовых или бледно-фиолетовых рубашках, в фирменных галстуках, в шелковых костюмах кремового цвета и в остроносых ботинках из крокодильей кожи. Многие выставляли напоказ значки с лицом Рамзана или орден Кадырова, золотые медали с вычеканенным на них бюстом Ахмад-Хаджи, покойного отца Рамзана; эти медали были прикреплены к российскому знамени, которое при пристальном рассмотрении оказалось сделанным из разноцветных алмазов, выложенных в ряды. Многие носили