Памяти павших
посвящается
Мы шли по пескам уже больше двенадцати часов. Солнце лениво уходило за горизонт и, наверное, радовалось, глядя на наши обожжённые лица и руки. Оружие и снаряжение с каждым шагом прибавляли в весе по десять килограмм и старательно гнули наши тела к земле. Им было наплевать, что земли-то и не было, а был мелкий, пустынный песок, который уже набился в кирзачи и кроссовки, наждаком сдирая кожу со ступней.
Отряд выполнил задачу, и мы возвращались на базу. Бойцы устали, выбились из сил, но терпели. Мне захотелось сказать им что-то ободряющее. Я остановился, с трудом растянул губы в улыбке и сказал: «Держись, сынки! Мы почти дошли, осталось меньше десяти километров!» Странно, но эти дурацкие слова и впрямь подействовали на них ободряюще. Даже раненные заулыбались, а Смирнов, поправив бинты на руке, спросил: «А вода там будет?» Честно говоря, я не знал, пересохла ли речка от пятидесятиградусной жары или нет, но по-другому я ответить не мог: «Будет! Только много пить сразу нельзя» Солдаты почти с любовью посмотрели на меня и, как один, облизнули пересохшие губы. Как людоеды перед трапезой. Я повернулся и, не оглядываясь, пошёл вперёд. Отряд двинулся за мной.
Уже смеркалось. Это было непривычно, потому что ночь в этих широтах наступает внезапно, без прелюдий. Я знал, что если за ближайшими барханами не покажется речка, то бойцы будут валиться с ног один за другим. Но я мог только мечтать о лучшем, так как давно понял, что карта, составленная полвека назад, не отвечает реальности. Собрав остатки сил, я поднялся на гребень бархана и оглянулся назад. Позади, насколько хватало глаз, расстилалась пустыня. Песок утрачивал свой стеклянный блеск, всё больше погружаясь в густеющие сумерки. Темнота набирала силу, и фигуры моих солдат напоминали призраков. Я отвернулся и вслушался в тишину, стараясь уловить звуки речного потока. Но …… было очень тихо.
Отряд отстал от меня метров на двадцать и только подходил к подножию бархана. Это нас и спасло. Автоматные очереди разрезали тишину внезапно. На войне так принято, оружие всегда стреляет внезапно. И бой в пустыне, как правило, возникает неожиданно, без предупреждений. Услышав выстрелы и свист пуль, я упал в песок. Странно, но я даже успел вспомнить старую солдатскую истину: «Если слышишь свист, то это не твоя пуля. Свою пулю ты услышать не сможешь!» Хватило же времени. Песок набился в рот. Я с трудом сплюнул его без слюны и прокричал: «Ложись! К бою!» На мысли, плевок и команду ушло только одно мгновение. Может даже меньше. Кто знает?
