— Клю-ю-ю-юч!!! — протяжно завыл
дух-привратник в третий раз!
— Да что ж ты, нечисть такая,
несговорчивая! — психанул я. — Нет у меня никакого ключа! Чего тебе
еще надо, собака недорезанная?
Я на секунду задумался и ляпнул:
— Мы заплатим золотом, — и широко
улыбнулся в мутное лицо духа-привратника, уровень которого первый
раз за всё моё пребывание в мире Вилион мне не показали. Вместо
него была написана какая-то абракадабра.
Херак!!!
В глазах покраснело, и я очнулся у
себя в подземелье, сидя жопой на камне и удивлённо, блымая
глазами.
— Сдох наконец-то? — ворчливо
поинтересовалась Белатрисс, пробегая мимо меня по каким-то своим
гоблинским делам.
— Получается, так, — задумчиво
сказал я и огляделся.
Ну да, я реально умер и реально
воскрес. Похлопал себя по карману и понял, что свиток воскрешения
использовался. Это также подтверждало мою гибель и
перерождение.
— Макс, Макс, ты жив? — тут же
заговорила Ворчунья встревоженным голосом Лиры.
— Ну, в смысле жив… Ну да, я умер,
но теперь снова жив. Ага.
Я задумчиво почесал репу.
— Всё в порядке, в общем.
— Макс, нам что делать? Здесь ждать
или домой возвращаться?
— Ждите. К библиотеке не подходите
до моих дальнейших распоряжений.
— Поняла, — ответила снова Ворчунья
голосом Лиры.
А я буркнул:
— Ворчунья, спасибо.
— Не за что, — ответила она своим
обычным голосом.
Это был интересный опыт. Хмм, да,
действительно интересный. Я снова задумался.
Собственно, мой план «Ураган»
заключался в следующем: армию огров на Мирград я умудрился
натравить. Вот только сразу отправлять их в город не стал — решил
подождать окончания перемирия. Не то чтобы меня сильно волновало,
до или после придут они к великому клану одной мохнатой сволочи.
Просто я по привычке считал время. Не являясь моими подданными и
даже не находясь в союзе, вряд ли это могло быть воспринято
Системой как нарушение её прямого приказа. Хотя в связи с этими
гадскими проверяющими, случиться могло всё, что угодно.
К слову, Ворчунья наотрез
отказывалась отвечать, кто такие эти проверяющие. Даже когда я её
пытал около реактора, точно так же молчала, как рыба об лёд. Но с
другой стороны, у меня тоже ума палата. Ворчунья — какая-никакая
часть той самой внешней вселенной, которая тут типа самая главная.
Получается, я буквально склонял к предательству собственного тела,
ну или как там оно у них называлось. Или проверяющие всё же
относились не к внешней, а локальной системе?
