Оказаться на нижних этажах Азкабана никогда не было моей мечтой.
Честно говоря, не думаю, что об этом мечтает вообще хоть кто-то.
Холод, одиночество и опустошенность — сомневаюсь, что местные
обитатели чувствуют хоть что-то помимо этого. Лично я не чувствую.
Уже и не вспомню сейчас, когда в последний раз ощущала что-то,
кроме выедающей изнутри пустоты.
А ведь попала я сюда недавно. Месяц назад? Или два? Не срок, а
сущая мелочь для других заключённых — многие тут сидят
десятилетиями. Вот только сквибу хватит и недели, чтобы сойти с
ума. Неподготовленному и не имевшему ранее дел с волшебным миром,
конечно же.
Как мне удалось остаться в трезвом рассудке? Я и сама не знаю
ответа на этот вопрос. Возможно, помогли мысленные проклятия в
адрес отца и брата — чистокровных магов, променявших свободу
наследника на жизнь никому ненужной девчонки. В конце концов, не
таблицы же совместимости ингредиентов мне благодарить? Я пока ещё в
здравом рассудке. Так что и дальше буду думать о первом
варианте.
Меня и к маглам-то, как всех остальных сквибов в нашем роду,
лишь чудом не выкинули — возможность иметь под рукой способного к
зельям и верного семье человека показалась им более перспективной,
чем стандартная процедура удаления портрета с фамильного гобелена.
Галлеон там, сикль здесь — и вот уже в глазах магов я не
бесполезная для общества сквибка, а чистокровная волшебница,
обучающаяся на дому, и обладательница очень слабого
здоровья.
Да, меня, в отличие от брата, никогда бы не представили Тёмному
Лорду и не позволили покинуть семью и жить как вздумается, но
сидеть возле камина в огромном поместье, кутаться в шаль из
дорогого меха и пить какой-то редкий сорт чая было гораздо
приятнее, чем валяться на полу и дрожать от адского холода.
Пришедшая на ум антитеза заставила меня нервно улыбнуться и всё
же найти в себе силы, чтобы поднять голову. В камере было настолько
темно, что застывший за решёткой дементор почти полностью сливался
со стенами. Лишь расплывающиеся очертания и лохмотья, касающиеся
пола, позволяли понять, что он так и не перешёл к следующей
камере.
Попытка прищуриться и увидеть хоть что-то под его капюшоном не
увенчалась успехом. Впрочем, не думаю, что там есть хоть что-то,
помимо чёрного беззубого рта. Тоска нахлынула с новой силой.
Впервые в жизни мне захотелось плакать и звать маму, даже зная, что
у Сабелии Бёрк наверняка найдутся дела поважнее. Всегда находились.
Я ведь не Юстас, чтобы быть удостоенной такой великой чести.
