– Хорошо, пап, конечно! Каждый день! – я уже в четвертый или пятый раз торопливо пообещала звонить родителям, когда меня снова обхватили сильные папины руки, и крепко сжали в объятиях. Нельзя сказать, что мой отец был сентиментальным, но все же он впервые отправлял дочь в путешествие самостоятельно, поэтому и вел себя так непривычно.
– Перелет будет длиться всего полчаса, после посадки сразу и позвонишь! Поняла? – нехотя оторвав меня от себя, папа погрозил пальцем, как маленькому ребенку. Хотя, я, наверное, буду так же переживать, когда через лет …надцать мое чадо будет рваться на волю. Я ободряюще улыбнулась родителям, и, крепко сжав ладони мамы и папы в своих, еще раз клятвенно пообещала отзвониться.
– Надеюсь, тебя там посадят, селедка! – подал голос Сережка, мой мелкий вредный брат, который от чего–то ненавидел меня всеми фибрами души, и при каждом удобном случае напоминал об этом. Папа тут же влепил ему заслуженный подзатыльник, а я показала язык.
– Тогда, когда меня выпустят, я первым делом примчусь к тебе, вся в наколках, закаленная пуэрториканской тюрьмой, и отомщу за все гадости, которые ты мне делал, засранец! – фыркнув, тот уткнулся в свой телефон, и демонстративно развернулся ко мне спиной. Ууууу, как же он меня бесит!
Последний раз поцеловав маму в мокрую от слез щеку, махнула им рукой, и быстрым шагом отправилась на посадку. Не то, чтобы мама волновалась за меня, нет, думаю это были слезы гордости! Она в последнее время все чаще повторяла, какая я уже взрослая и самостоятельная! Что, честно говоря, мне дико льстило. Я обожаю свою маму! Она является для меня примером во всем, начиная с моды и заканчивая умением держаться в обществе! Легкая в общении, веселая, она быстро находит язык с людьми, и с первой секунды располагает к себе! Не зря папа в ней души не чает, и так чертовски приятно ловить его восторженные взгляды, посвященные ей, даже когда она этого не видит. Зато вижу я, и не устаю благодарить Бога за таких родителей! Они делают все для нашего с Сережкой блага. И если он пока еще этого не понимает в силу своей тринадцатилетней тупости и заторможенности, то я знаю точно, что когда бы нам с ним что-либо не понадобилось, в какие бы неприятности мы не вляпались, родители будут рядом! И пусть потом надерут уши и расскажут куда бежать, но сначала вытащат, проверят целы ли кости, и на месте ли мозги.
