Сквозь эти строки доносится музыка суфийского кружения. Она захватывает сердце предчувствием неизвестного доселе путешествия.
Путешествия внутрь себя.
Слышен тревожный и волнующий ритм. Тревожный, потому что он тревожит глубокую, спящую энергию. Волнующий, потому что он волнует самые деликатные струны души.
Если звездной ночью или перед самым рассветом затаиться в саду возле роз и слушать…
слушать…
слушать…
ты неожиданно сольешься с трепетом и тишиной природы, с этой музыкой. В кружении ночи и дня, как суфийский мистик, вращается все сущее.
Говорят, что он и она, опьяненные друг другом, в жарких объятиях дали начало новой жизни…
Родилась темноглазая девочка. С молоком матери она впитала страсть движения и песню ветра. Назвали ее Шулей.
Странствуя по пустыням Ближнего Востока, они втроем танцевали, бесконечно вращаясь в красных платьях вокруг своего внутреннего центра. Они вместе встречали удивительные восходы и видели неповторимые закаты. Музыка уносила их за пределы времени.
Когда девочка выросла, непреодолимое желание потянуло ее в Стамбул. Ветер перемен овладел молодыми чувствами.
Родители отпустили свое дитя.
Наблюдая, как очертания Шулей растаяли вдали, мать сказала:
«Когда расстаешься, бывает немного грустно. Но у каждого человека есть свой потенциал, который ему еще предстоит раскрыть. Радость неизведанного сильнее оков страха и безопасности. Главное – не стремиться прожить чужую жизнь, а найти свою собственную судьбу!
Возможно, и она однажды узнает, откроет…»
Сквозь эти строки доносится музыка суфийского кружения. Слышен тревожный и волнующий ритм. Тревожный, потому что он тревожит глубокую, спящую энергию. Волнующий, потому что он волнует самые деликатные струны души.
