Все лгут! Почти все! Кто по мелочам дома, кто по-крупному с высоких трибун. Кто редко, кто каждый день. Но все, буквально все лгут. Ими считалось, что постоянное искажение действительности делает жизнь проще, оно раскрашивает ежедневные будни яркими красками, оно позволяет удерживаться на плаву. Делает соломинку, не позволяющую утонуть, размером с бревно. Но…
Но это же иллюзия! Это ведь тоже обман. Добровольный, ежедневный, скверный. И когда обман устанет играть им в помощь, наступит непременное отрезвление. За этим последует пустота, боль, одиночество.
Так она думала, разбирая на фрагменты свою семейную жизнь с Игорем. И даже жалела его – несчастного. Что-то с ним станет, когда она от него уйдет после того, как его ложь перестала быть ложью? Выкарабкается ли? Оправится ли от потрясения? Сможет ли существовать без нее, выдержит ли испытание одиночеством?
Господи! Какая же она дура! Дура, не желающая принимать условия жизни такими, какие она диктует. А если не приняла, будь смята – конец цитаты.
Это Игорек высказался на прощание. И, сволочь такая, так оказался прав. Ее и в самом деле так подмяло! Так распластало, а потом скомкало! Что лучше бы она была гадиной, лживой, подлой, двуличной, продажной, чем той, какой она была.
– Овца, – прошептала Лера и трижды стукнулась лбом о стену, возле которой застыла. – Ты овца!
Это тоже было частью цитаты. Игорек много разных слов наговорил в ее адрес, когда она съезжала.
– Жила бы себе и жила рядышком с мужем, – поучал он, безучастно наблюдая за ее сборами. – Какая-никакая, а защита.
Утверждение было весьма спорным. Защищенной рядом с ним Валерия никогда себя не чувствовала. Но сочла за благо промолчать. Хотя и могла возразить.
Она часто оставалась одна в выходные и праздники. Игорек утверждал, что работает. Вечерами ее никто и никогда не забирал с работы. И пока у нее не было машины, приходилось торчать на остановках общественного транспорта. Мерзнуть, мокнуть под дождем, изнывать от летнего зноя. С покупкой личного автомобиля, на которую, к слову, Игорек не добавил ни рубля, все эти неудобства отступили. Осталось главное – одиночество. И какая же тут защищенность?
– У тебя был статус замужней дамы. А сейчас ты кто? Разведенка! Очень неприличное слово. Очень! Хорошо еще, что не с ребенком на руках.
