Сидя в кресле и разглядывая людей, сидящих напротив, я ждал,
пока придут оставшиеся и все собравшиеся закончат смеяться, и будут
готовы слушать. Не очень, конечно, хочется огорошивать их всех
неожиданными известиями, учитывая то, что мы только что
праздновали, но раз уж собрал их — тянуть дальше нет смысла. Пора
раскрыть правду.
Теперь мы в кольце врагов и тайн оставаться не должно, даже если
правда навредит всему Роду. Если после услышанного они останутся со
мной, то мы сможем создать сильнейший Род и уже затем пройдёмся по
всей стране, а после и по планете, очищая её от разломов.
Это первый реальный шаг на пути к той цели, к которой я
стремлюсь. Всё, что было до этого — лишь прелюдия к событиям
будущего. И рядом мне нужны лишь те, кто будет стоять гордо и
уверенно, а не постоянно осматриваясь, пытаясь сравнивать себя с
другими.
Михаил и Анатолий всё прекрасно понимают и выбрали сторону.
Михаил из-за моей помощи Алисе, а Анатолий устал сидеть и ничего не
делать. Вадим тоже не вызывает вопросов.
Единственный, кто меня беспокоит — это Гриша. Он слишком молод,
чтобы так легко принять тот факт, что его брат — не его брат. И
чтобы это понять, не нужно быть специалистом в психологии.
Достаточно знать то, что он мне рассказывал ранее.
Дверь открылась, и в зал вошли Саша с Леонидом. Я кивнул им, и
они сразу же направились ко мне, вставая за спиной. Эйр тоже
поднялась и встала рядом.
Смех как по волшебству стих, и все посмотрели на нас. Особенно
внимательно смотрел Гриша.
— Брат, ты какой-то слишком серьёзный, — улыбнулся он. — Неужели
что-то плохое случилось?
Я украдкой улыбнулся в ответ.
— Нет, Гриша, ничего плохого не случилось. Просто пришло время
выложить все карты на стол. Ты же хотел всей правды? Я готов её
рассказать.
Улыбка сползла с его лица, и он огляделся. Все напряжённо
смотрели на него и на меня. Кажется, что он только сейчас понял,
что правда может быть и не приятной.
— Я так понимаю, что эта правда для ограниченного круга лиц? То
есть она касается не нас двоих?
Я отрицательно помотал головой и улыбнулся.
— Она касается судьбы всей планеты Земля. Как и говорил когда-то
твой отец.
— Мой отец? — сразу переспросил он. — А разве он не наш
отец?
— Не мой, — помотал я головой. — Когда я расскажу — ты сразу всё
поймёшь.
— Постой… Прежде чем ты начнёшь. Ты сказал, что касается судьбы
всей планеты. Ты отталкивался от моих слов или от слов отца?
