1. Пролог
Калинин, 1988 год. 9 сентября, пятница
Прессовщик Мишка Петров задержался после рабочей смены. Задержался сильно – на несколько часов, потому что мужики из цеха пригласили его «раздавить» первача. Гнала его теща Вовки Грушина, а значит, в качестве можно было не сомневаться. Все лучше, чем пшикать «Дихлофосом» в «Жигулевское», просыпаясь наутро с жуткой головной болью. Вот Мишка и не смог устоять, хотя дома его ждала законная супруга с самолично отваренными пельменями. Так у них в семье было заведено по пятницам.
В итоге домой Мишка отправился лишь в одиннадцатом часу вечера. Нетрезвой походкой он вышел из цеха, даже не сменив спецовку на повседневную одежду, прошел мимо вахтеров на проходной и двинулся в сторону трамвайной остановки. Осенние сумерки вступали в свои права, в промзоне было темно и безлюдно. Третья смена уже давно трудилась на благо перестройки, так что составить компанию подвыпившему прессовщику было некому. На остановке он зябко ежился в гордом одиночестве.
Внезапно повеяло пронзительным холодом, Мишку пробрало буквально до костей, и он наконец-то осознал, что покинул завод в спецовке. Матюгнулся в свой собственный адрес, махнул рукой и принялся мужественно ждать трамвай. Главное, думал он, чтобы не попался вагон, который идет в парк. Это было бы со стороны судьбы слишком подло.
Раздался знакомый перестук тяжелых колес по разбитым рельсовым стыкам. Мишка с надеждой посмотрел в темноту, едва различив силуэт старой «Татры». Табличку с номером маршрута не было видно, но отсутствовала и пресловутая картонка со словами «Следует в парк». Работяга вздохнул с облегчением. Если что, доберется с пересадкой, не впервой.
Трамвай подкатил к остановке, встал и распахнул двери. Оттуда никто не вышел, но Мишку это не смутило. Кому здесь могло что-то понадобиться в такой час? Он уверенно шагнул в сторону темного салона, занес ногу над ступенькой и остановился в нерешительности. Почему внутри так темно? Где свет? Ничего же не видно, хоть глаз выколи.
Внезапно Мишку словно какой-то силой потянуло в салон, он почувствовал, что просто обязан уехать именно на этом трамвае. Замерзший работяга вдруг осознал, что хочет домой, к жене и ее пельменям, ему было страшно на этой пустой остановке темным сентябрьским вечером.
