Памяти Маши Шмаковой
Суровой осени печален поздний вид,
Но посреди ночного небосвода
Она горит, твоя звезда, природа,
И вместе с ней душа моя горит.
Н. Заболоцкий
Жила-была одна женщина, и не было у нее детей. А ей очень хотелось маленького ребеночка. Вот пошла она к колдунье и сказала:
– Мне бы очень хотелось, чтобы у меня была дочка. Не скажешь ли ты, где мне ее взять?
– Почему не сказать? – ответила колдунья, поднимая рассеянный взгляд от больничной карточки. – Почему не сказать? – повторила, погружая взор в глаза Майи, и та подумала, что врач, конечно, поймет ее беду и поможет.
– Все проходит, – сказала колдунья как бы между прочим. – Ты об этом знаешь?
– Слышала, – коротко ответила Майя.
– Слышала? – Брови колдуньи приподнялись. – А ведь ты уж далеко не девочка. Прописные истины пора поверить собственным опытом.
Майя только плечом повела.
– Да, да. Как это ни печально, ничто не вечно под луной.
Майя невольно глянула в окно, до половины прикрытое белым шелком шторок. Известно, что никогда закату не настичь рассвета. Но есть при угасании дня особая пора – встречи бледной, еще немощной луны и уже усталого солнца. Как раз настал этот миг, и Майя подумала: «Зачем вообще встреча, если она кончается разлукой?»
– Мужчины все одинаковы, – встряхнул ее голос колдуньи. – Это тоже истина, к которой рано или поздно приходит любая женщина.
– Я никогда не выйду замуж, потому что не смогу забыть Его, – хмуро ответила Майя. – Объятия другого мне отвратительны.
– Не зарекайся.
– Это – истина для меня. Но выходит, что я зря обратилась к тебе? Ты не в силах мне помочь?
– Почему же? Вот тебе зерно. Это зерно не простое, не такое, какие растут на крестьянских полях и какими кормят кур. Посади это зернышко в цветочный горшок…
– Я ПРАВИЛЬНО ПОСТУПАЮ?
– ВЕРЮ ТЕБЕ.
– …потом увидишь, что будет,
– Спасибо! – вскричала Майя, легко и радостно вставая, и выскользнула в коридор поликлиники, стиснув в кулачке зернышко.
Душа ее сияла в этот миг. К тому же оказалось, что на дворе весна. Проклюнулась трава, первые одуванчики уже сигналили солнцу. Майя мигом сняла шубу и шапку – когда она шла к колдунье, дорогу заметал январь, – и ускорила шаг, надеясь добраться до дому прежде, чем станет невыносимо жарко в шерстяном платье и сапогах.
«Пожалуй, это конец апреля! – весело думала она. – Или даже начало мая. Самое время сажать, зерно!»
