С той до чего только весьма многозначительно большою, да и исключительно вполне вот искренней охотой, буквально сиюминутно сглатывая слюну, беспрестанно и бесцельно чмокая губами, так и тянясь ко всему в этом мире восторженно-небесно распрекрасному…
А потому и со всей исключительно уж сладострастной задушевностью, так и уплетая плоды чужого и непомерно огромного творческого труда, да и до чего весело при этом отсчитывая пульс нового времени, в тот весьма доселе суровый мир европейской мысли более чем беспардонно вторглись немыслимо благодушные, праздные мечтатели…
То есть, в его просторнейшие пенаты столь бесцельно и бесцеремонно проникли безбожно-отчаянные речистые зачинатели самого безотлагательно спешного воплощения всех тех и впрямь-то «всеблагих грядущих светлых времен».
Поскольку никак оно не иначе, а именно их всемогущего приближения к скудным реалиям донельзя так промозглой действительности столь и вправду долго и сладострастно ожидала эпоха, попросту замершая в радостном предвкушении самого достойного применения к житейской практике всевозможных и всяческих ослепительно светлых идей.
А главное, та на редкость смешанная и на весь свой внешний вид довольно-то смешная (если бы, то не было столь всеобъемлюще грустно) исключительно разношерстная толпа тех беспричинно восторженных личностей и впрямь обмерла, разом сопрев в самом глубокомысленном ожидании неких блаженно-сказочно грядущих перемен в более чем извечно несладкой общественной жизни.
И это именно они во имя безумно-яростно иступленного ускорения их самого неминуемого грядущего прихода до чего справно примерили на самих себя все то всеблагостное и до чего изрядно нарядное и, надо бы сразу заметить, самое что ни на есть маскарадно-опереточное мировоззрение.
Оно было сплошь пропитано приторно сладкими надеждами на авось, что и было затем до чего помпезно и благообразно наспех-то вскоре отображено на белой бумаге разного рода, как правило, довольно-таки безбедно живущими мыслителями, сколь зачастую рассуждающими о всеобщей судьбе людской, используя для этого свой собственный указательный палец.
Они и впрямь в чудовищном исступлении до чего только яростно втыкали его в те уж отныне для них совершенно пустые небеса.
